Аплодисменты для Лолы. Изабель Абеди

плечами:

      – Ну, тогда ничего не поделаешь!

      – Точно! – бодро согласилась Фло и принялась за свою рыбу.

      Через четверть часа папай принес фаршированных кальмаров и поставил их перед критиком.

      – Bon apetite, meu amigo!

      В переводе с бразильского это значит «Приятного аппетита, друг мой!», но вдруг у Зануды вытянулось лицо. И вовсе не из-за слов папая и не из-за кальмаров, а из-за Пенелопы, которая стояла рядом с соседним столиком и беседовала с посетителем-бразильцем.

      У мужчины были черные кудри до плеч. Кожа у него была такая же темная, как и у папая, но голос еще темнее и глубже. Именно этот голос и заставил меня навострить ушки. Вообще-то прислушиваться я начала не из-за голоса, а из-за того, что этот голос говорил.

      – Você é uma gata, – произнес мужчина с темной кожей и темным голосом.

      У мамы Фло лицо сразу же потемнело. Вернее, стало багровым. Фло проследила за моим взглядом, и состроила озадаченную гримаску.

      – Что это с Пенелопой? – спросила она, а Зануда перестал жевать и подался всем телом в сторону соседнего столика. На лбу у него появилась глубокая складка.

      – Твою маму назвали киской, – ответила я и тут же пожалела об этом.

      – Что-что? – спросили Фло, бабушка и Зануда в один голос.

      – Э-э-э… – я торопливо сунула в рот полную ложку фасоли.

      Пенелопа отошла от соседнего столика. Лицо у нее больше не было багровым. Только на губах осталась нервная улыбка. Фло тут же устроила мне допрос:

      – Так что сказал этот мужчина? Что моя мама – киска?

      – Пофофе на то, – пробурчала я с набитым ртом и отправила в рот еще одну ложку фасоли, чтобы затянуть время. Складка на лбу у Зануды стала опасно глубокой.

      Фло нетерпеливо встряхнула головой:

      – Перестань запихиваться фейжоадой и скажи внятно, что это были за слова?

      – Если внятно, – вмешалась мама, которая, оказывается, тоже прислушивалась к разговору за соседним столиком, – то этот тип назвал твою маму киской.

      Бабушка снова закатила глаза.

      – Ну и дела! – возмутилась она.

      Зато у Фло глаза стали совсем круглыми, но выглядела она не возмущенно, а гордо. Покосившись на соседний столик, она прошептала мне на ухо:

      – Ух ты! А тип-то – классный!

      Маме, наверное, тоже так показалось, потому что она хихикнула. Но ей тут же пришлось вскочить, потому что Зануда отчаянно закашлялся. Он кашлял и кашлял, и лицо у него стало таким, что мне показалось – он вот-вот умрет на месте. Он размахивал руками, а мама стучала его по спине, с каждым разом все сильнее и сильнее. Пенелопа подбежала к нашему столику со стаканом воды, и вид у нее при этом был ужасно испуганный. Она протянула критику воду, но тот только отчаянно замотал головой и вытаращил глаза. Тут мама стукнула его особенно сильно, и изо рта у него выскочил кусочек кальмара и спланировал прямо в тарелку Фло.

      – Ну, это уж слишком! – сказала моя подруга.

      – Круто! – объявила тетя Лизбет и засмеялась.

      Мама опустилась на свое место.

      – Это еще что, – сказала она. – Я знаю