Зимние костры. Джоанна Линдсей

жениха мы будем повторять пройденное.

      – Можешь рассказать мне больше о клане, в который меня выдадут замуж? – попросила девушка.

      – К тому, что уже было сказано, я мало что могу добавить. Я знал только деда твоего жениха, Ульрика Хитрого. Это был человек невероятно храбрый. Он правил железной рукой и воевал так, будто сам Локи покровительствовал ему. Но были у него и странности. Он не стал вступать в противоборство со своим сыном, Ансельмом Нетерпеливым, и отдал ему все свои земли, а сам поселился отдельно от семьи. Ансельму такое прозвище дали не зря: он никак не мог дождаться, когда станет главой клана.

      Ульрик не стал уходить далеко. Он выбрал необжитое людьми место на берегу фьорда Хортен, в нескольких милях от своего прежнего жилища, но ближе к морю. Там, на утесе, он построил себе дом, подобных которому не сыщешь в Норвегии, и стал жить в нем с горсткой слуг. Из хозяйства у него было два десятка голов крупного рогатого скота и несколько лошадей. Камень для постройки дома он купил у фризов. Дом получился большим, хотя, конечно, не таким огромным, как у сэра Энгуса, зато в каждой комнате там есть камин.

      – Дом как дом! Что в нем такого особенного, Виндхем? – спросила Бренна.

      – Особенное то, что в деревянных норвежских домах нет камина в том виде, к которому ты привыкла. Посреди комнаты раскладывают большой костер, а дымохода нет, поэтому дым выходит через входную дверь.

      – Какой ужас!

      – Согласен. Глазам и носу приходится тяжело.

      – И мне тоже придется жить в таком вот деревянном доме, как ты описываешь?

      – Скорее всего, да. Но к этому ты быстро привыкнешь.

      Глава 3

      Во время ужина просторная зала была самой ярко освещенной комнатой во всем доме. Девять мерцающих огоньков танцевали в резном подсвечнике по центру длинного стола, круглые масляные лампы на каждой стене тоже давали свою долю света.

      Стены залы украшали потемневшие от дыма гобелены, среди которых был и пейзаж, законченный лишь наполовину, над которым в свое время трудилась мать Бренны. Она умерла в родах, так и не успев его закончить. На гобелене, вытканном Линнет, был изображен замок на морском берегу. Рядом висела батальная сцена – работа Корделии. Последний несравненной красоты гобелен был привезен из далеких восточных земель – это был подарок герцога из соседнего королевства.

      Не удивительно, что Бренне нечего было повесить на стену парадной залы. У девушки не хватало терпения, необходимого для столь тонкой и кропотливой работы. По правде говоря, она от души презирала рукоделие как исконно женское занятие.

      Детские годы, когда ребенок знакомится с окружающим миром, наложили неизгладимый отпечаток на характер Бренны. В то время отец обращался с нею как с сыном, о котором он так мечтал. Она была для Энгуса сыном до тех пор, пока тело ее не стало округляться и правда не стала очевидной. Год, когда изменилось ее тело, стал для Бренны проклятием. Ее фигура становилась все более женственной, в то время как ум, устремления и повадки оставались