Зеленый луч №3 2018. Коллектив авторов

кромкой неба —

      Синей лентой полоса.

      То – его скользящий взгляд,

      То – святая сила смеха.

      Если с чёрным словом – яд,

      С белым – звёзд родное эхо.

      Белым сном напоят Русь,

      В белом слове мир и мера.

      Твой, поэт, родник – как вера,

      С родника и я напьюсь.

      Ольга Маркова

      «Вот и сдулось лето шариком проколотым…»

      Вот и сдулось лето шариком проколотым.

      Стали ночи и прозрачны и свежи.

      Хорошо… Но только пусть не слишком холодно

      Будет всем живущим в эту осень жить.

      Эта осень постучится в окна мутные,

      На обочинах разложит пикники,

      И костры её – прощальные и мудрые,

      Прокоптят мои одежды и стихи.

      Станет медленным любое пробуждение,

      Отсыреют старомодные холсты.

      Приближается эпоха отчуждения

      Вместе с воздухом горчайшей чистоты.

      «На высоте многоэтажной…»

      На высоте многоэтажной

      И на окраинах забытых

      Ноябрь измятой промокашкой

      Впитает всё, что здесь разлито.

      Все звуки отшумевшей ночи,

      Всю горечь городского быта,

      Где ржавых свалок многоточье

      Пунктиром трассы перебито.

      Здесь дух – дворняжий, норов – сучий,

      Здесь жизнь просрочена, сурова,

      Здесь правит всем товарищ-случай

      В несвежем ватничке бомжовом.

      Костры кадят последним светом

      Подмокших листьев, веток хрустких,

      В промозглом завыванье ветра

      Сквозит мотивчик среднерусский.

      Подходит к завершенью пьеса «На дне»,

      Но диалог корявый

      Ещё звучит над чёрным лесом

      И придорожною канавой.

      «Ноябрь черкнул на сердце метку…»

      Ноябрь черкнул на сердце метку,

      Ночь растворилась не спеша,

      И, как в овин, в грудную клетку

      Насильно загнана душа.

      В квартире тихо, в мире пусто,

      По листьям дождик моросит.

      Кочан мороженой капусты

      Главой на блюде возлежит.

      Табачный привкус, ржавый ветер,

      Начало суетного дня.

      И то, что нет тебя на свете,

      Уже привычно для меня.

      «Я, наверное, поспешила…»

      Я, наверное, поспешила

      И в юдоли своей земной

      Слишком быстро ткала и шила

      Сны и промыслы, хлад и зной.

      А теперь ни слезы, ни страсти, —

      Лишь изнанки двойное дно,

      И, раскроенное на части,

      Не стыкуется полотно

      Этой жизни, которой мало

      Всех стихов моих, всех знамён…

      И укрыта я одеялом

      Тишины с четырёх сторон.

      Памяти Сережи Скисова

      Свет мой, где ты?

      В какой ты мерцаешь тьме?

      Из какой такой глубины тягучей

      Ты стремишься послать сообщенье мне,

      Состоящее из неземных созвучий.

      Состоящее, в общем, из пустяков:

      Снов прерывистых, смыслов