Месть в ажурных чулках. Дарья Калинина

также завернули от выхода. Затем обеих девушек усадили в самой маленькой комнате, которая нашлась в этой квартире. У входа поставили в качестве караульного Петьку, так что думать о побеге даже было нечего.

      – Это ты виновата! – поспешила обвинить Киру Лариса, едва девушки остались одни.

      – Что ты мелешь! – вознегодовала Кира. – Я его не убивала! Я его вообще не знаю!

      – Может быть, и так, – кивнула Лариса. – Только тут мы все равно по твоей вине оказались. Если бы не ты со своим идиотским человеколюбием, то этот тип благополучно окочурился бы у нас во дворе, не доставив этим никому ни малейшей неприятности.

      – Какая ты жестокая! – попыталась усовестить ее Кира. – А еще художница!

      – С чего ты взяла? – безмерно изумилась Лариса.

      – Конечно, жестокая! – кивнула Кира. – Разве мы могли бросить полуживого человека? Мы же не знали, что ему уже все равно.

      – Да нет! – перебила ее Лариса. – Я не о том. Ты почему решила, что я художница?

      – А разве нет?

      – Нет, – ответила Лариса. – Какая из меня художница? Так, жалкий подмастерье. Только и умею, что копии делать.

      И она как-то особенно печально усмехнулась, а в уголках ее рта залегли скорбные складки.

      – О чем мы вообще говорим! – ужаснулась в этот момент Кира. – Нам надо думать, как мы будем отмазываться перед ментами.

      – А что тут такого? Мы же ни в чем не виноваты! – распахнула Лариса глаза.

      По правде сказать, они у нее были не бог весть какого размера. Но после пережитого стресса Лариска здорово похорошела. Бледность, как ни странно, была ей к лицу.

      – И раз не виноваты, то скажем им чистую правду, – предложила она Кире.

      – Ты хоть иногда думаешь прежде, чем говорить? – воскликнула Кира, буквально хватаясь за голову. – Правду! Только представь, что подумают о нас менты, если мы им расскажем, как сначала тащили труп к тебе на пятый этаж без лифта, потом обратно вниз, а потом везли его на такси. И все это лишь для того, чтобы вернуть мужчину под отчий кров.

      – А ты думаешь, что он уже тогда… – начала Лариса, но голос ее подвел, и ей стоило огромного усилия, чтобы закончить фразу, – что он уже тогда был мертв?

      – Думаю, – мрачно кивнула Кира и задумчиво добавила: – Очень даже думаю.

      И после тягостного раздумья она произнесла:

      – Нет, менты ни за что не поверят, что мы сразу же не поняли, что имеем дело с хладным трупом. Решат, что мы над трупом измывались. Нельзя им про наши перемещения рассказывать.

      – А что же мы им в таком случае скажем?

      Но сколько девушки ни силились, они так и не сумели придумать подходящей версии, которая бы дала достаточно убедительный ответ на вопрос о том, почему они столько возились с коченеющим телом Ваго.

      – Может быть, сказать, что мы обе были по уши влюблены в него? – предложила Лариса. – И просто не имели душевных сил расстаться с телом близкого нам человека?

      – Ты же сама говорила, что раньше не знала этого человека! – укоризненно посмотрела