ЖД. Дмитрий Быков

вы сами? – взволновался Курлович. – Это, вот сейчас, – ваши собственные слова?!

      – Зачем мои, – смутился Краснухин, – это глас шестый общевоинского устава от Софрония Пустынника. Вы не читали разве?

      – Читал, конечно, читал! – засуетился Курлович. – Просто … понимаете, вы так искренне сказали… Я подумал, может быть, вы тоже пишете что-то… стихи, поэмы?

      – Нет, я не по этой части. Я караульного взвода. Устав там, пол драить, себя подшить… грибок поставить, если чего.

      – Ну хорошо, – разочарованно сказал Курлович. – Вот вы стоите, и что?

      – И слышу шорох, – медленно выговаривал Краснухин – Я кричу: стой, кто идет? На это, согласно устава, мне должен быть отзыв: «Конь в пальто». Но как я отзыва не получаю, то произвожу досыл патрона в патронник и вторично задаюсь вопросом: кто идет? Не получая ответа после третьего повторения, я произвожу выстрел в воздух, и тогда проверяющий разводящий сержант Глухарев открывается мне, произнося команду «смиренно». Но так как я не получаю отзыва, то и навожу на сержанта Глухарева личное оружие и досылаю патрон в патронник вторично, требуя парольственное слово. И тогда сержант Етухарев произносит отзыв, после чего я опускаю оружие и докладываюсь по форме.

      – Скажите, – с некоторым испугом спросил Курлович, – а если бы сержант Глухарев и тогда не произнес отзыва?

      – Тогда, – словно удивляясь самому себе, недоуменно выговорил Краснухин, – я произвел бы выстрел в грудную часть тела сержанта Глухарева, согласно устава, вплоть до окончательной смерти данного последнего.

      – Но ведь это ваш разводящий, вы же его прекрасно знаете. Неужели…

      – А что ж, что разводящий? – в том же недоумении переспросил Краснухин. – Ну разводящий. А враг может прикидываться и проникать. А ежели его завербовал кто. Или он пьяный, что отзыва не помнит. Он нарушил, так? Нарушение означает стрельбу. И потом, я три раза обратился. Я патрон в патронник дослал. Если он сержант Глухарев, то мог среагировать, а если зомби? У нас «Ночь живых мертвецов» показывали. Видели «Ночь живых мертвецов»?

      – Видел, – упавшим голосом сказал Курлович. – Но ведь сержант Глухарев на вас надвигался не с внешней стороны? Ведь он из села шел, так?

      – Так, – кивнул Краснухин, не понимая, какое отношение это имеет к теме.

      – Значит, – подробно, в стиле устава принялся объяснять Курлович, – он двигался в ваше расположение не из внешнего пространства, а из вашей собственной части, не имея целевого намерения захватывать кого-либо куда-либо?

      – Ну, – кивнул Краснухин. Речь шла об очевидных вещах.

      – Ну так за что же было его убивать?

      – А мне какая разница, идет он из расположения части или из внешнего пространства? Он не выполняет уставное требование, значит, я должен действовать согласно уложения. Может, он хочет побег совершить.

      – Действительно, – сказал Курлович, – об этом я не подумал. И что, если бы вы его убили?

      – Отпуск бы дали, – улыбнулся Краснухин, растягивая толстые,