Крушение небес. Марина Ясинская

спросила Нику соседка, окинула ее критическим взглядом и без обиняков заявила: – Ты слишком молода для авионеры…

      – Вы правы, я только этой осенью поступила в летную школу, – ответила Ника и добавила: – Я ученица Тристана.

      – Ха! Значит, это ты та самая девушка, которая разбудила огромный аэролит и ради которой Тристана вызвали в Сирион?

      – Она самая, – ответила Ника, удивленная тем, что о ней тут пусть и заочно, но знали.

      – Значит, когда Тристан полетел обратно на мыс Горн, ты решила присоединиться и продолжить обучение здесь?

      Ника молча кивнула.

      В темных глазах собеседницы появилось что-то вроде одобрения.

      – Как тебя зовут?

      – Николь рей Хок. Можно просто Ника.

      – А я – Черная Берта.

      – Черная Берта? – вместо вежливого ответа переспросила удивленная Ника. Странное имя…

      – Для друзей просто Берта, – краешком губ улыбнулась соседка. – Пойдем, покажу тебе нашу столовую; как раз время ужина.

      – Спасибо, – вежливо отказалась Ника, – я не голодна.

      Она и впрямь не ощущала голода, хотя ела сегодня лишь самую малость еще до вылета из Сириона. Но после воздушного боя Нике казалось, что такие примитивные потребности, как жажда и голод, больше вообще никогда ее не потревожат.

      Несколько мгновений Берта пристально смотрела на Нику, словно мысленно взвешивала и оценивала ее, а потом уверенно заявила:

      – Это тебе так только кажется.

      Затем она бесцеремонно развернула один из свертков, достала из него тяжелую кожаную форменную куртку, подбитую овечьей шерстью, и бросила ее Нике.

      – Пошли, заодно познакомишься с моими сыновьями.

      Глава 3

      Несмотря на подступающие сумерки, жизнь на базе так и бурлила. Ремонтники в неровном свете масляных ламп заделывали выбоины и воронки на летных полосах и дорожках, появившиеся после обстрела. Монкулы разбирали завалы. Тут и там пробегали курьеры с приказами начальства.

      И повсюду были авионы. Небольшие и громоздкие, легкие и массивные, монопланы, бипланы и полипланы, с крыльями и корпусами разных цветов и названиями, написанными на боках. Они стояли на летных полосах, они прятались под крышами ангаров, а некоторые, поврежденные в бою, так и не смогли сдвинуться с того места, где приземлились, и их отбуксовывали в сторонку деловито пыхтящие паротраки. Практически возле каждой летной машины суетилась механикера, а то и сразу несколько.

      Время от времени издалека доносился шум волн, бьющихся внизу, под высоким обрывом, на краю которого заканчивались летные полосы мыса Горн.

      Ансель проходил мимо тяжелого темно-зеленого биплана с желтыми полосами по бокам, когда до него донесся разговор двух механикер.

      – … Да посмотри сама! Пуля же ничего не пробила, только слегка поцарапала расчалку! А сам центроплан в полном порядке, – говорила одна.

      – Может, все же закрепить? –