Белый Гонец. Евгений Санин

все время расходится с делом. То колбасу за углом в Великий пост ест, хотя пять минут назад других за глоток молока чуть ли не иудами называл. То запрещает входить к нему во время молитвы, а сам в это время спит… А потом еще наш привредник…

      – Кто? – не понимая, уточнил Стас.

      – Привредник! – повторила Лена и, косясь на окно, быстро-быстро принялась объяснять: – Наш прежний сторож – привратник, точнее придверник, так как у нашего храма не ворота, а двери, а еще точнее, самый настоящий привредник – пустил слух, что во время чтения за Ваней появляется белый свет, вроде нимба…

      – Ну и что тут такого? – заступился за друга Стас. – Он же его похвалил!

      – Иная похвала – хуже проклятия! Привредник знал, что делает: читал в духовных книгах, как губит человека гордыня. Он хотел, чтобы Ванька, вконец возгордившись, совсем испортился, да только сам за какие-то темные делишки с треском был выгнан с работы. Но свое дело успел сделать. Ванька, когда до него этот слух дошел, так вознесся, что, чуть ли не святым себя возомнил! С тех пор, читая на часах перед Литургией «не даст в век молвы праведнику», он стал это так слово выделять и на людей свысока поглядывать, чтобы все поняли, что это о нем! Не понимаю, как только отец Михаил его терпит, наверное, просто заменить некем. Есть новый сторож, настоящий привратник (у нас к его приходу забор с воротами сделали) – Виктор. Но он контуженный. В Чечне или еще даже в Афгане на мине, говорят, подорвался. Его наш участковый где-то под забором подобрал и при храме пристроил…

      – Да что мне твой сторож? – прерывая Лену, заторопил Стас. – Ты про Ваню, про Ваню скорее давай, пока он не вернулся! Я ровным счетом ничего не понимаю! Ведь он же при храме, в самом алтаре работает!

      – В том-то и все дело! – не понимая, как тот не может понимать столь очевидных вещей, посмотрела на него Лена. – Чем ближе человек к Богу, тем сильней цепляется за его душу враг. Мы ведь все живые люди, вот за самое живое, то есть за самое близкое тебе, и цепляет. Чтобы потом, как рыбу на крючке, утащить за собой в ад… Сначала у Ваньки это только временами проявлялось. Дальше – больше! И, в конце концов, за такую гордыню Господь, наверное, и попустил ему это страшное искушение.

      – Какое еще искушение?

      – Жадность, Стасик, непомерную жадность!

      – Ее я, положим, и сам заметил! Ну и что? Это, как ты говоришь, искушение, теперь, считай, у каждого третьего! – снова заступился за друга Стас.

      – Нет, Стасик! – медленно покачала головой Лена. – У Ваньки оно гораздо страшнее! Это у него – как… – она на мгновение задумалась, подбирая точное слово, – недоброкачественная болезнь! Вот! Все его разговоры, все мысли, все интересы стали исключительно о деньгах. Сначала он вытребовал у отца Михаила, чтобы тот платил ему за работу алтарником. Потом стал по всей округе собирать ягоды и грибы на продажу, даже из нашего огорода все овощи-фрукты на рынок, пока мы спали, унес, и хоть бы копейкой поделился… А после того, как миноискателем клад нашел – и вовсе «крышу снесло». Прости, из ума вышел!

      – Клад? – недоуменно заморгал Стас. – Какой еще клад?!

      – Обычный, из