«Касалась Муза щёк моих…». Александр Матвеев

Читать онлайн.
Название «Касалась Муза щёк моих…»
Автор произведения Александр Матвеев
Жанр Поэзия
Серия
Издательство Поэзия
Год выпуска 2019
isbn 978-5-00095-849-0



Скачать книгу

знания, но при этом неизменно делающим выбор в пользу благородства.

* * *

      Прошу я Бога: «Помоги!

      Не дай мне сердцем очерстветь.

      От зла меня убереги,

      Гордыню дай преодолеть».

      В душе моей и страх, и стыд…

      С иконы – строгие глаза —

      Безмолвно плачу я навзрыд,

      И на доске святой – слеза.

      Стучат в морозное окно

      Синицы клювами с утра;

      И ярко солнце, и темно,

      И словно не было вчера;

      Сгребу с тропинки снег ночной

      И печь неспешно затоплю;

      Схожу к колодцу за водой

      И Божьих птичек накормлю.

      Первое стихотворение – это заявка, та самая планка, в нём намечены все те пути, по которым Матвеев поведёт читателя. Здесь и прозрачная форма, и выверенная рифма, и большая доля поэтического самопожертвования, и холодок вечности, от которого не мёрзнешь, а преисполняешься достоинством и пониманием смысла жизни.

      Природа имеет для творчества Александра Матвеева почти определяющее значение. И это видно по второму стихотворению в книге. Здесь боль природы он пропускает через себя, делает её предметом стихотворного осмысления, а впоследствии и очищения:

      Пришёл пожар в мою Сибирь —

      Проникнут к ней благоговеньем.

      Как изменился нынче мир,

      Нет ни к чему уже почтенья.

      Насупил брови наш Байкал,

      Ведь и к нему идут пожары,

      В опасности и стар, и мал, —

      Боятся ль люди Божьей кары?

      Молиться нужно? Да. Молись, —

      Греховный мир спасёт молитва.

      Но, помолившись, потрудись, —

      Не победить врага без битвы.

      Пожар мы сможем одолеть, —

      Всевышний нам в беде поможет.

      Но… Не мешало бы прозреть, —

      Жить без почтения негоже.

      В этих строках масштаб личности автора сразу заметен. Он образность «насупил брови наш Байкал» умело подстраивает под общую задачу стихотворения. А пожар воспринимает как возможность народного движения и народного преодоления. Очень интересно использование в рамках прямого стиля приёмов раннего символизма, а также обращение к высшим силам не как к спасению, а как к прозрению.

      Мотив прозрения вообще для Матвеева один из основных. Им пронизаны многие тексты книги. И везде он воспринимает Бога не как панацею от всех бед, а как воззвание к совести, к памяти, к лучшему в человеке:

      …А жить непросто, ой непросто, —

      Забыт и Бог, и Человек.

      В мозгах свирепствует короста,

      С катушек съехал целый век, —

      Ложь беззастенчиво струится,

      Лишь не фальшивят в пенье птицы.

      Сурово время – мир суровый…

      Вдруг показалось мне на миг,

      Что на иконе хмурит брови

      Знакомый с детства Божий лик.

      Жестоко время. Что же дальше? —

      Избавь, Всевышний, нас от фальши.

      Через религиозное созерцание Матвеев настраивает свою творческую оптику так, что суета, мелочность жизни в объектив не попадают, а святые чувства и подлинные переживания обнажаются и вызывают у читателя катарсис.

      Мне кажется любопытным то, как Матвеев выбирает адресатов своих стихов. Для него эта часть творчества очень важна. Его не устраивает обращение к читателю абстрактному, он меняет этот ракурс в зависимости от той художественной задачи, которую перед собой ставит. Иногда он обращается сам к себе, к своей жизни, к своему опыту:

      Старался рифмы я прогнать

      Той ночью безуспешно.

      Они печальны: «ать-два-ать…» —

      До боли безутешны.

      Кто горестных направил в стих,

      Маршировать заставил?

      …Касалась Муза щёк моих

      Горячими устами.

      Иногда к конкретным людям из других поколений, из других социальных групп, попросту из другой жизни:

      Я удивляюсь молодым,

      Тебе я удивляюсь, Катя!

      Не освежает воздух дым,

      О, как сегодня дым некстати!

      А порой ко всем добрым людям Земли. Он намеревается своими стихами переделать многих из тех, кто заблуждается и не верит в силу добра, в целительность раскаяния и высшую мудрость сострадания.

      В книге множество стихотворений. Полный анализ их превратится в целую диссертацию. Но стоит сказать, что каждое