NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества. Джо Хилл

того. На его верхней губе уже росли редкие смуглые волосы.

      – Эй, – позвала она тихим голосом. – Парень, проснись.

      Он заворочался, но, в конце концов, повернулся на бок – лицом от нее.

      Вик потянула рукоятку двери. Та была заперта изнутри.

      Руль располагался с правой стороны машины – с той, где находилась она. Стекло водительского окна было опущено почти до упора. Вик переместилась к нему. Здесь имелось относильно большое пространство между машиной и мусором, сваленным к стене.

      Ключи торчали в замке зажигания – машина заводилась от аккумулятора. Шкала радио подсвечивалась радиоактивной тенью зеленого. Вик не знала, кто теперь пел – какой-то старый пижон из Вегаса, – но эта вещь тоже была про Рождество. Зимний праздник остался в зеркале заднего вида четыре месяца назад, и поздней весной такая музыка звучала как-то отвратительно. Словно клоун, стоящий под дождем, который смывал его макияж.

      – Эй, парень, – прошептала она. – Эй, просыпайся.

      Мальчик пошевелился и затем сел, повернувшись к ней. Вик увидела его лицо и с ужасом отпрянула назад.

      В нем не было ничего того, что она заметила через заднее стекло. Парень в машине находился близко к смерти… или за гранью смерти. Его лунно-белое лицо имело глазницы цвета свежих синяков. Под кожей ветвились черные ядовитые вены. Казалось, что его артерии наполняли чернила, а не кровь. Они выступали болезненными ветвями в уголках рта, по краям глаз и на его висках. Волосы были цвета инея на оконном стекле.

      Мальчик моргнул. Его глаза, блестящие и любопытные, являлись единственной частью, которая казалась живой. Он выдохнул белый дым. Словно в холодильной камере.

      – Кто ты? – спросил мальчик.

      Каждое слово сопровождалось новым выдохом белого пара.

      – Тебе нельзя находиться здесь.

      – Почему тебе так холодно?

      – Мне не холодно, – ответил он. – Ты должна уйти. Здесь очень опасно.

      Его дыхание парило.

      – О боже, – сказала она. – Малыш. Давай заберем тебя отсюда. Пошли. Выходи ко мне.

      – Я не могу открыть дверь.

      – Заберись на переднее сиденье.

      – Я не могу, – ответил мальчик.

      Он говорил, как одурманенный. До Вик дошло, что парень находился под воздействием наркотиков. Но разве наркотики могли опустить температуру тела настолько, чтобы дыхание стало парить? Она так не думала.

      – Я не могу уйти с заднего сиденья. А тебе действительно нельзя здесь быть. Он скоро вернется.

      Белый холодный пар сочился из его ноздрей.

      Вик хорошо слышала мальчика, но не понимала того, что он говорил. Кроме последней фразы. Он скоро вернется. Слова имели идеальный смысл. Конечно, он (Призрак) вернется, где бы ни находился. Злодей не оставил бы машину с работавшим радио, если бы не собирался скоро прийти. К тому времени ей следовало исчезнуть. Им обоим нужно было бежать отсюда.

      Больше всего на свете ей хотелось удрать – постучать в дверь и сказать,