Новая Ты. Кэролайн Кепнес

а теперь сидим и угрюмо молчим.

      – Мы росли совсем иначе, и это не наша вина. – Я вздыхаю. – Нам сложно доверять людям.

      Эми смотрит, как мать натирает детей кремом от загара.

      – Да, – откликается она, – ты прав. Насчет дерьмового детства и всего прочего.

      Беру ее за руку, и мы вместе наблюдаем, как отец взывает к рассудительности своего безрассудного четырехлетнего сына, убеждая его, что если он выпьет еще стакан лимонада, то в животе не останется места для хот-догов. Подходит мать, обнимает малыша и спрашивает: «Солнышко, скажи, чего ты хочешь?», тот орет: «Лимонад!» Отец хмурится и заявляет, что мать портит ребенка, а она отвечает, что детей надо слушать и уважать их желания. Прямо как в телике.

      Эми кладет мне руку на плечо.

      – Ты мне нравишься.

      – Больше не злишься?

      – Нет. Я ведь такая же. Порой даже не верится, насколько мы похожи.

      Я коченею.

      – Ты тоже лазила в мой телефон?

      Кейденс? Бенджи? Пич? Бек? Кружка с мочой?

      Эми хохочет:

      – Нет, но если оставишь без присмотра, непременно загляну. Доверяй, но проверяй, как говорится.

      Киваю.

      – Не хочу быть похожим на того папашу. Надеюсь, мы не станем такими, как они.

      Эми сжимает мою руку.

      – Никогда.

      Я на седьмом небе. Такое единение – лучшее, что может быть на свете. Лучше секса. Лучше красного кабриолета. Лучше первого признания в любви.

      – Точно? – спрашиваю.

      – Точно, – кивает.

      Все-таки я здорово придумал с поездкой. Берем еще по коктейлю в дорогу и запрыгиваем в машину. Мир перестает существовать, как после ядерной катастрофы, мы – единственные выжившие. Никогда не стоит торопиться с самоубийством: всегда есть шанс, что жизнь круто изменится, и вы вдруг обнаружите рядом с собой кого-то упоительно чудесного. Эми хохочет над моими шутками так, что лимонад вытекает у нее из уголков рта. Мы находим тихое местечко, и я удовлетворяю ее языком, а когда отрываюсь, ее сок стекает у меня с губ. Думаете, вы умеете отдыхать? Как бы не так! А я умею. Заслужил. Моя девушка застукала меня, когда я копался у нее в телефоне, и все равно с радостью раздвигает ноги.

      Когда мы подъезжаем к отелю, она пищит от восторга.

      Мы выходим на террасу нашего номера, и я сам еле удерживаюсь, чтобы не запищать. Конечно, я знал, что мы будем рядом, но не думал, что настолько. Дом Сэлинджеров, сияющий, подсвеченный иллюминацией, полный народу, лежит перед нами как на ладони. Интересно, нашли они мою кружку?

      – Знаешь их? – спрашивает Эми.

      – Это дом Сэлинджеров.

      Рассказываю про порочную дружбу Пич, закономерно закончившуюся самоубийством. Эми обнимает меня – и если б мы были в мультике, моя рука дотянулась бы, как резиновая, до пляжа, до дома, вверх по скрипучим ступеням, в спальню, к кружке с мочой, схватила бы ее и вернулась обратно. И тогда счастье мое было бы полным.

      4

      На следующее утро мы отправились на пляж с полотенцами от Ральфа Лорена под мышкой. Устроились неподалеку от Сэлинджеров. Я решил рискнуть: попрошу