Загадки истории. Крымское ханство. А. Н. Домановский

моим августейшим покровительством. Я ожидаю услуг от тебя”. Затем, повелев ему надеть соболью шубу и подпоясать разукрашенную саблю, пожалуйте ему украшенный (драгоценными каменьями) сургуч и присовокупите такое предостережение: “Поступай согласно моему удовольствию и берегись моего проклятия. У меня много благосклонности к тебе, так ты будь правдив”».

      При этом автор сочинения призывает султана не менять крымских ханов по собственной прихоти без крайней на то необходимости: «Державный государь мой! Без крайней необходимости не следует сменять их…» Отправить хана в отставку можно было лишь в том случае, если тот действительно действовал нечестиво, нарушая законы божеские и человеческие, а не по простой прихоти султана или из-за клеветы и наветов со стороны недовольных ханской политикой в Крыму. Происходивший из ханского рода татарский историк Мухаммед Герай отмечал, что «по священному закону Мухаммедову, царям давать отставку не так легко: надо, чтобы они были нечестивцы. Их вздохи и стоны отомстяться нам. Вот если кто из них поступает против священного закона и творит притеснения или вводит новшества, то мы должны им противодействовать; отрешение же хана по словам каких-нибудь мятежников татарских есть чистое бесславие». «Ханы тоже из древнего царского рода;… они также тень Божия, – отмечал этот автор, – … отставка им горше смерти, по изречению: “Ссылка все равно что казнь”».

      О том, насколько запутаны и противоречивы были отношения между турецкими и татарскими властями в Крыму, свидетельствует эпизод из жизни хана Сахиба Герая (1532–1550 гг.). Однажды, когда хан гостил в саду одного из своих подданных неподалеку от Каффы, к нему явились просители с жалобой на поборы и притеснения со стороны турецкого гарнизона города и османского сборщика податей сипага. Хан вызвал обидчиков к себе и гневно отчитал, на что сипаг ответил: «Этот хлеб дарован нам со стороны падишаха, и другим нечего вмешиваться». Хан попытался было возразить, что «при завоевании Каффы все земли вне ее дальше пушечного выстрела по воле падишаха пожалованы в собственность нашим предкам за их заслуги», но был обвинен в посягательстве на полновластие турецкого султана в Каффе и желании захватить ее себе, что привело к немилости со стороны могущественного османского властелина.

      Случались у крымских ханов конфликты и с центральной стамбульской администрацией, неожиданно вспыхивавшие даже тогда, когда, казалось бы, сам турецкий падишах был весьма благосклонен к татарскому властелину. Так произошло во время правления упомянутого уже Сахиба Герая, когда хан отказался от приглашения-приказа султана идти в поход на Иран, сославшись на то, что «татарское войско – это голыши, которые не в состоянии вынести такого дальнего похода». Тогда приближенные к османскому султану вельможи обвинили хана в небрежении, измене, сепаратизме и оскорблении величия падишаха, заявив: «Великий государь наш, хан под тенью вашего могущества сделался государем на крымском престоле; он разбогател, стал жаден; войско его усилилось;