Земля наша велика и обильна…. Юрий Никитин

но каким надо быть идиотом, чтобы на крохотную пивную забегаловку нацепить вывеску «Eldorado»?

      А если не идиот, то кто?

      Сердясь все сильнее, я увеличивал скорость, скоро и на крайней левой стало невмоготу, пошел по середине шоссе, играя в шахматку. Раньше, когда у меня был старенький опель, я сигналил, мигал фарами, чтобы уступили дорогу, а теперь проще обойти самому, чем ждать, пока сдвинутся с места.

      По всей огромной Москве пока что не встретил ни «Илью Муромца», ни «Князя Владимира», или кого-то из прославленных князей, начиная от князя Кия и Рюрика, а вот Ричардов Львиное Сердце только на своих маршрутах насчитал одиннадцать, начиная от ресторанов и кончая пунктами для приема посуды.

      – Мать вашу, – вырвалось у меня, – в такой стране… с таким населением?

      Слева шарахнулся серебристый мерс, слишком напористо пру на высокой скорости, готов на столкновение, опытные автомобилисты на расстоянии чувствуют, от какого водилы чего ждать, а у меня сейчас давление, как у Гастелло или Матросова по делу, а я в ярости и недоумении: у тех был впереди враг, а за спиной – друзья, но что у меня? Справа и слева одни недоумки? Или я сам чего-то недопонимаю?

      Юлия напомнила со строгостью в голосе:

      – Борис Борисович, успокойтесь. Вы же не на драку собрались?

      Я с шумом выдохнул воздух, запертый в груди.

      – Извините, Юлия.

      – Ничего, – ответила она легко, – я ваш телохранитель, не забыли?

      – Спасибо, Юлия. Вы правы, уже скоро, а я весь на взводе.

      Через полчаса скоростной езды впереди замаячило здание, настолько ярко освещенное, что хватило бы всему Владивостоку, где то и дело отключают электроэнергию, а на крыше еще и трехметровая фигура из лампочек, улыбающаяся девица в ковбойском костюме призывно делает ручкой, внизу надпись «Slots a fun», чуть ниже: «Coin castle».

      Юлия поинтересовалась:

      – Разве мы в казино?

      – Вроде бы в ресторан, – ответил я, но без уверенности в голосе. – Хотя Андыбин может и не знать разницы.

      Я припарковался, а когда вылез из машины, с той стороны дверцу уже открывал генеральского вида солидный швейцар.

      – Изволите отдохнуть у нас? – поинтересовался он.

      – Изволим, – ответил я и попытался припомнить, дают ли швейцарам на чай. Официантам дают всегда, гардеробщикам – время от времени, а вот швейцарам… гм. – У вас еще и казино?

      – Только в холле, – ответил он поспешно. – У нас целый зал, но публика приличная.

      Он забежал петушком-петушком вперед, распахнул двери. Я пропустил Юлию, вдвинулся следом, уже морщась от оглушающего рева музыки, жестяного звяканья одноруких бандитов, их здесь длинный ряд вдоль стен. С потолка не льется, а обрушивается яркий праздничный свет, стены в красных и желтых тонах, впечатление разлитой крови, обнаженной плоти, я против желания ощутил, что я тоже зверь, вообще скотина еще та, все это действует, возбуждает, подталкивает…

      К нам подбежал один из местных менеджеров, я покачал головой и указал на распахнутую дверь на противоположной