Путь императора. Александр Мазин

меня убьет»,– по-прежнему без страха, скорее с удивлением подумал юноша.

      И не раздумывая метнул нож. И тут же – второй.

      Воин отшиб оба небрежным взмахом клинка.

      Самерийцы радостно загалдели.

      Хархаздагал внимательно, очень внимательно оглядел Фаргала и спокойно спросил:

      – У тебя есть меч?

      – А ты не видишь? – дерзко ответил тот.

      – Не вижу,– тем же ровным голосом произнес воин. И, повернувшись к своим: – Я не стану его убивать. Это оскорбит честь моего клана.

      – Ну ладно,– сказал моряк с разбитым носом. Безоружного мальчишки он не боялся.– Теперь я и сам его прикончу.

      – Не убивают щенка, укусившего дурака за палец,– произнес воин.– Ты его не тронешь. Никто из вас его не тронет.

      Лицо Хархаздагала не выражало угрозы, но недовольный ропот стих, будто по волшебству.

      – Вот это да! – восхищенно прошептал Бубенец над ухом Фаргала.– Я-то думал, он сделает из нас строганину!

      – А хорошо сказал этот плосколицый! – раздался веселый голос сокта.– Ты горец, верно?

      Воин не ответил. Он повернулся к Фаргалу и медленно, с достоинством произнес:

      – Я – Хархаздагал из клана Горы Ветров. Вырастай скорей, волчонок, чтобы я мог скрестить с тобой клинок.

      Бросил меч в ножны, повернулся и пошел. И остальные – тоже.

      Кто-то подал Фаргалу его нож. На лезвии осталась зазубрина от самерийского меча.

      – Очнись,– толкнул отрока Бубенец.– Они ушли.

      Фаргал посмотрел на своих друзей и понял, что сказал ему воин.

      «Ты – наш».

      И это было так. Хархаздагал ближе ему, чем названые братья-цирковые. Фаргал отвернулся. Он не хотел, чтобы Бубенец увидел, как слезы навернулись ему на глаза.

      – Носит меч за спиной и коса на затылке? – спросил Тарто.– Это горец из Самери. О них рассказывают всякие небылицы. Говорят, их младенцам дают меч раньше, чем материнскую грудь, и они сами перерезают пуповину. И каждый день они должны кого-нибудь убивать, иначе горный бог разгневается. В Самери их боятся больше смерти. Потому и врут, что на язык придет. Но бойцы они знатные, это верно.

      Вечером Мимош с Бубенцом, перемигнувшись, подошли к Фаргалу:

      – Не хочешь пойти с нами, парень?

      Фаргал, сосредоточенно вгонявший метательные ножи в нарисованный на стене сарая круг, остановился и повернулся к названым братьям.

      – Куда? – спросил он.

      – А куда, по-твоему, ходят по вечерам свободные мужчины? – важно осведомился Бубенец.

      – К шлюхам, что ли? – без особого интереса спросил Фаргал.

      – Ты уверен, Мимошка, что он уже отрастил то, что надо? – хихикнул Бубенец.– Может, мы поторопились?

      Мимош с любопытством поглядел на Фаргала.

      – Тебя что, не интересуют женщины? – спросил он.

      Бубенец снова хихикнул.

      – Нет,– сказал Фаргал и показал Бубенцу кулак.

      – Дело твое.– Мимош пожал плечами.– Пошли, Бубенчик.

      Оба двинулись к воротам, а Фаргал – к сараю, вытаскивать ножи.

      Мимошу