Последний сегун. Рётаро Сиба

с ним.

      – Говорят, наш племянник – малыш смышленый и подающий большие надежды, – сказал он супруге.

      Масахиро Абэ всегда держал ухо востро, поэтому заранее позаботился навести справки, обнаружил эту родственную связь и быстро оценил ее политическое значение.

      После знакомства с Кэйки Иэёси еще больше привязался к мальчику. «Гёбукё, учись прилежно», – улыбался он племяннику, называя его наследственным титулом старейшин Хитоцубаси. Предыдущий глава семейства, юноша по имени Акимару, скончался как раз перед усыновлением Кэйки. В те времена вырастить из высокородного ребенка взрослого мужа было делом нелегким. Иэёси и сам был вторым сыном, он принял бразды правления от своего старшего брата, Такэтиё, который рано умер. Сёгун слыл человеком добросердечным и дурных чувств ни к кому не питал.

      Следует отметить, что хатамото дома Токугава не были столь близки с Нариаки, князем Мито, как с представителями Кии и Овари. Последних они считали своей семьей, но на Мито посматривали немного враждебно, словно чувствуя глубоко укоренившуюся отчужденность. Одной из причин подобного отношения была слишком слабая кровная связь ветви Мито с древом Токугава, о чем уже упоминалось выше; другой – рожденная на земле Мито идеология «Сонно дзёи» – «Чти императора, изгони варваров», – имеющая целью свержение сёгуната и возвращение к единовластному правлению Небесного государя. Многие годы члены клана тратили огромные суммы на то, чтобы собрать оппозиционно настроенных ученых и ускорить их работу над колоссальным трудом «Дай Нихон си» – «История великой Японии», – насквозь пропитанным национализмом и монархическими настроениями. Это был своего рода поклон в сторону Киото[14] и откровенное оскорбление военных правителей. К примеру, в то время как последние превозносили до небес полководца Такаудзи Асикагу за его роль в реставрации власти Минамото, с точки зрения ученых Мито он являлся разбойником и изгоем, обвинялся в развязывании гражданской войны и изгнании из столицы законного императора Годайго.[15] Вместо этого они нахваливали выдающегося военного тактика Масасигэ Кусуноки, выставляя его образцом добродетели за то, что он, хоть и безуспешно, противостоял военному правлению.[16]

      Взгляд ученых из Мито на историю неизменно вызывал едкие комментарии бакуфу Токугава. «Мятеж у них в крови» – таков был вердикт совета старейшин, и на его основании строилось отношение вассалов сёгуна ко всем представителям клана Мито. По слухам, в этом семействе из поколения в поколение передавался тайный наказ, прозвучавший из уст Мицукуни Токугавы: «Если когда-нибудь разгорится война между эдоским правительством Токугава и киотоским двором императора, сложите оружие и служите Небесному государю». Позднее Кэйки собственными словами и поступками подтвердил, что этот наказ – не просто легенда, он действительно прозвучал много лет назад.

      За это клан Мито и ненавидели. Кроме

14

В Киото находилась резиденция императора.

15

Император Годайго (1288–1339) в 1-й четверти XIV века возглавил антисёгунекий заговор, был отправлен в ссылку и начал войну с камакурским бакуфу и правящим военным домом Ходзё. Полководец Такаудзи Асикага (1305 1358) поначалу поддерживал мятежного императора, но в 1335 году отрекся от него и основал новый сёгунат.

16

Полководец Масасигэ Кусуноки, выступавший на стороне Годайго, принял сражение с войсками дома Ходзё; потерпев поражение, прикрыл отступление императора и покончил с собой.