Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии. 1911-1920. Владимир Литтауэр

Отнесите в штаб эскадрона, – сказал Меньшиков писарю и, повернувшись к Рахманинову, добавил: – А вам, полковник, хочу заметить, что штаб эскадрона сегодня закрыт.

      Добродушно-веселый, с ленцой, Меньшиков любил повторять, что хотел бы командовать эскадроном, в котором не было бы ни солдат, ни лошадей и не надо было бы ничего делать. Несмотря на столь необычное отношение кадрового офицера к обязанностям и военной жизни, его эскадрон был не хуже других, и все благодаря редкому сочетанию ума, знаний и исключительных организаторских способностей Меньшикова. Легко, словно играючи, с шутками и смехом, его молодые офицеры выполняли свои обязанности. Некоторые хмурые командиры работали больше и тяжелее, а достигали меньших результатов.

      Меньшиков любил, чтобы его лошади были холеными, а солдаты бравыми и веселыми. Он наслаждался атмосферой благополучия, царившей в его эскадроне, и всячески противился всему, что могло бы нарушить эту атмосферу. Маневры и война были двумя злейшими врагами нашего командира. Позже старший унтер-офицер Меньшикова рассказывал, что Меньшиков обыкновенно говорил относительно войны:

      – Все бы ничего, если бы не худые лошади и грязные солдаты.

      Я познакомился с точкой зрения Меньшикова на маневры в первую же неделю пребывания в полку. Это были большие маневры, с огромным количеством пехоты, и полк оказался за 240 километров от Москвы.

      Каждый вечер мы получали задание на следующее утро, а к утру Меньшиков уже просчитывал, как вывести из игры свой эскадрон в начале дня, чтобы мы могли проследовать прямо в деревню, предназначенную для ночлега. Пару дней его схема работала безупречно, но на третий дней произошел сбой. Утром мы отправили разведчиков, чтобы выяснить, по какому маршруту двигается вражеская колонна, и в ожидании известий спешились, расположившись на высоком пригорке у дороги, имея возможность хорошего обзора. Меньшиков приказал солдатам расслабиться, заварить чай и не обращать внимания на врага, когда он атакует нас. Сам Меньшиков с четырьмя офицерами сели на землю и стали пить чай с вареньем из поместья Меньшикова. Банки с вареньем ротмистр хранил в красивом деревянном сундучке, предназначенном специально для этой цели. Как всякий хороший помещик, Меньшиков гордился плодами своей земли.

      Лошадям ослабили подпруги, и они спокойно паслись у дороги. Горели костры. Гусары пили чай, пели, смеялись; кто-то дремал. Эта мирная картина наблюдалась около полутора часов. За это время противник взял нас в кольцо, заняв выгодную позицию, а мы спокойно наблюдали за его передвижением. Но приказы Меньшикова никогда не подлежали обсуждению и выполнялись беспрекословно, и никто не обращал никакого внимания на подползающую вражескую пехоту. Двигаясь медленно и осторожно, враг готовился перейти в решающую атаку.

      Внезапно сотни орущих солдат со штыками наперевес ринулись в атаку. Мы по-прежнему сидели на земле. Первым к группе наших офицеров подбежал молодой лейтенант с обнаженной шашкой, выкрикивая на ходу:

      – Вы разбиты! Вы разбиты!

      С чашкой чаю в руке Меньшиков,