Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана. Джордж Кеннан

которые, увы, нуждаются и в том и в другом.

      Чехословакия, в конце концов, центральноевропейская страна, и ее судьбы, так или иначе, связаны с основными силами, действующими в этом регионе. Общепризнанно, что разрушение той меры единства, которое существовало в период империи Габсбургов, имело в этом районе отрицательные последствия для всех заинтересованных сторон. Теперь возникли новые силы, пытающиеся осуществить интеграцию там, где два десятилетия господствовали сепаратизм и разобщенность. Теперь произошло вовлечение Чехословакии в орбиту действия этих сил. Оно совершилось в болезненной, достойной сожаления форме. Но этот процесс лишил Чехословакию не только самостоятельности, но и ответственности. Более того, он не затронул сердца страны. Что самое важное, сбережено для будущего молодое поколение, дисциплинированное и умелое, которое было бы принесено в жертву в случае, если бы романтическое, но безнадежное сопротивление предпочли унизительному, но действительно героическому реализму».

      К сожалению, долгое время сохранять подобный умеренный оптимизм было невозможно. Уже зимой стало ясно, что Мюнхенское соглашение поставило перед немцами новый выбор в отношении судьбы остальной части Чехословакии. Тогда, перед тем как немцы вошли в Прагу, я побывал в Словакии и Рутинии,[17] изучив положение в этих провинциях. В своих донесениях я писал, что ситуация там очень неустойчивая. Эти регионы обращались за помощью к Праге, которая и сама переживала множество трудностей, а на местах власть переходила к поддерживаемым Германией пронацистским элементам. Я писал в январе 1939 года: «Быстрое достижение Словакией автономии есть лишь временное следствие происходящего сейчас перехода реальной власти в Центральной Европе от Вены и Будапешта к Берлину. Потеря ею автономии после завершения этого процесса будет возвращением к естественному порядку вещей». В марте того же года я писал, что Рутиния вновь обретет политическую и экономическую целостность в рамках Венгрии, как ее естественная историческая часть (это действительно вскоре произошло). В конце января я приготовил для нашего посланника Карра донесение, касающееся судеб Богемии и Моравии, исторического сердца Чехословакии:

      «Положение в Богемии остается опасным. Немцы пока согласны на номинальную независимость этой территории, но только на условиях, ставящих любое чешское правительство в крайне затруднительное положение. Есть известный предел чешским уступкам в отношении Германии, и рано или поздно немцы должны будут выбирать: терпеть ли им независимое государство, которое никогда не отождествит себя в полном смысле с национал-социалистской идеологией, или же оккупировать Богемию, хотя это вызовет новые проблемы».

      Через шесть недель Гитлер выбрал второе, оккупировал Богемию и Моравию, предоставив Словакии номинальную независимость. Рутиния отошла к Венгрии (автор забыл упомянуть, что в разделе Чехословакии приняла участие также Польша. – Примеч. пер.).

17

Часть Чехии, аннексированная вскоре Венгрией.