Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910-1918. Джордж Бьюкенен

в Лондоне. Однако, несмотря на это, правительство его величества еще не полностью оставило идею оборонительного союза с Германией, и весной 1901 года этот вопрос был в очередной раз поднят лордом Лэнсдоуном. Однако прием, оказанный этому пробному предложению на Вильгельмштрассе, нельзя было назвать обнадеживающим, и последующие переговоры еще больше убедили наше правительство, что не имеет смысла рассматривать Германию как возможного союзника.

      Вскоре после моего прибытия в Берлин в октябре 1901 года сэр Фрэнк уехал в отпуск, и поэтому я остался руководить работой посольства. Это был очень напряженный момент. В прессе циркулировали разнообразные клеветнические домыслы о поведении наших войск в Южной Африке, а в рейхстаге наших солдат именовали наемниками и обвиняли в том, что они прикрываются женщинами и детьми. В речи, произнесенной в конце октября, господин Чемберлен отверг эти необоснованные обвинения и привел примеры из времен войны 1870 года, не делавшие чести германской армии. Эти контробвинения лишь подлили масла в огонь и спровоцировали новый взрыв антибританских настроений в рейхстаге, причем граф Бюлов, недавно сменивший князя Гогенлоэ на посту канцлера, выступил с речью, в которой он в самых суровых выражениях критиковал мистера Чемберлена.

      Поверенному в делах не часто приходится встречаться с такой высокопоставленной персоной, как имперский канцлер, но граф Бюлов, которому меня порекомендовал мой друг и коллега в Риме барон Ягов, был настолько любезен, что пригласил меня на обед, и я воспользовался нашей послеобеденной беседой, чтобы коснуться недавних дебатов в рейхстаге. Я был готов признать, что как боевая сила британская армия не идет ни в какое сравнение с германской. Наша первая линия обороны – это флот, и, собственно говоря, наша армия довольно маленькая, но это не мешает нам гордиться ею и ее славной историей. Нас возмущает отношение к ней как к армии наемников, и еще больше нас возмущают клеветнические обвинения, прозвучавшие в рейхстаге. Люди, поступившие на службу добровольно, люди, готовые по доброй воле положить свою жизнь за короля и отечество, на мой взгляд, заслуживают большего уважения, чем те, кто вынужден делать это, подчиняясь системе обязательной воинской повинности. Его превосходительство, по моему глубокому убеждению, не верил сплетням, которые рассказывали о наших войсках в рейхстаге. Поэтому я призвал его, в интересах сохранения хороших отношений между нашими двумя странами, вмешаться в эти дебаты и расставить все по местам, объяснив, что рейхстаг был введен в заблуждение относительно действий наших войск. Граф Бюлов со свойственной ему любезностью и обаянием признал, что лично он не верит в правдивость этих историй. Но у него недостало мужества, чтобы плыть против течения, и он не внял моим призывам, заявив, что не может противоречить рейхстагу и не считает для себя возможным говорить на эту тему.

      В декабре 1901 года маркиз Ито остановился в Берлине по пути в Лондон, и, так как Япония все еще колебалась в выборе союзника между Россией