Денискины рассказы (сборник). Виктор Драгунский

Мишка так жалобно:

      – У меня, кажется, живот болит.

      Я говорю:

      – Это со страху. У меня тоже болит, но я ведь не отказываюсь!

      Но Мишка всё равно был какой-то задумчивый. На большой перемене все ребята кинулись в малый зал, а мы с Мишкой еле плелись позади, потому что у меня тоже совершенно пропало настроение выступать. Но в это время нам навстречу выбежала Люся, она крепко схватила нас за руки и поволокла за собой, но у меня ноги были мягкие, как у куклы, и заплетались. Это я, наверно, от Мишки заразился.

      В зале было огорожено место около рояля, а вокруг столпились ребята из всех классов, и няни, и учительницы.

      Мы с Мишкой встали около рояля.

      Борис Сергеевич был уже на месте, и Люся объявила дикторским голосом:

      – Начинаем выступление «Пионерского Сатирикона» на злободневные темы. Текст Андрея Шестакова, исполняют всемирно известные сатирики Миша и Денис! Попросим!

      И мы с Мишкой вышли немножко вперёд. Мишка был белый, как стена. А я ничего, только во рту было сухо и шершаво, как будто там лежал наждак.

      Борис Сергеевич заиграл. Начинать нужно было Мишке, потому что он пел первые две строчки, а я должен был петь вторые две строчки. Вот Борис Сергеевич заиграл, а Мишка выкинул в сторону левую руку, как его научила Люся, и хотел было запеть, но опоздал, и, пока он собирался, наступила уже моя очередь, так выходило по музыке. Но я не стал петь, раз Мишка опоздал. С какой стати!

      Мишка тогда опустил руку на место. А Борис Сергеевич громко и раздельно начал снова.

      Он ударил, как и следовало, по клавишам три раза, а на четвёртый Мишка опять откинул левую руку и наконец запел:

      Папа у Васи силён в математике,

      Учится папа за Васю весь год.

      Я сразу подхватил и прокричал:

      Где это видано, где это слыхано —

      Папа решает, а Вася сдаёт?!

      Все, кто был в зале, рассмеялись, и у меня от этого стало легче на душе. А Борис Сергеевич поехал дальше. Он снова три раза ударил по клавишам, а на четвёртый Мишка аккуратно выкинул левую руку в сторону и ни с того ни с сего запел сначала:

      Папа у Васи силён в математике,

      Учится папа за Васю весь год.

      Я сразу понял, что он сбился! Но раз такое дело, я решил допеть до конца, а там видно будет. Взял и допел:

      Где это видано, где это слыхано —

      Папа решает, а Вася сдаёт?!

      Слава богу, в зале было тихо – все, видно, тоже поняли, что Мишка сбился, и подумали: «Ну что ж, бывает, пусть дальше поёт».

      А музыка в это время бежала всё дальше и дальше. Но Мишка был какой-то зеленоватый.

      И когда музыка дошла до места, он снова вымахнул левую руку и, как пластинка, которую «заело», завёл в третий раз:

      Папа у Васи силён в математике,

      Учится папа за Васю весь год.

      Мне ужасно захотелось стукнуть его по затылку чем-нибудь тяжёлым, и я заорал со страшной злостью:

      Где это видано, где это слыхано —

      Папа решает, а Вася сдаёт?!

      – Мишка, ты, видно, совсем рехнулся! Ты что в третий раз одно и то же затягиваешь? Давай про девчонок!

      А Мишка так нахально:

      –