Жена лекаря Сэйсю Ханаоки. Савако Ариёси

определенная сумма. Затем все сбережения пересылались Умпэю через другого торговца или кого-то из красильщиков, направлявшихся в Киото по делам.

      Как только Каэ узнала, куда идут деньги, она посчитала своим долгом испросить у Оцуги разрешение и тоже заняться ткачеством. Ее просьба была тотчас удовлетворена. Подробно объяснив, как пользоваться челноком, свекровь предупредила ее, чтобы не торопилась, иначе можно спутать нити.

      Несмотря на то что Каэ была совершенно не знакома с ткацким станком, вскоре она уже не уступала в мастерстве своим золовкам. Не имея родных сестер, она была признательна за их доброе отношение и с радостью сидела рядом с ними под веселое перещелкивание станков. Она заметила, что Окацу пошла в мать характером, умом и здравомыслием, тогда как Корику была намного тише и выполняла все указания сестры. Каэ трудилась изо всех сил, стараясь выразить таким образом свою благодарность семье Ханаока. Очень скоро из-под ее рук уже выходило по меньшей мере пять сунов[29] полотна в день. Природная сметливость и знание основ вышивки подвигли ее на то, чтобы менять нити местами, и через некоторое время у нее стали получаться весьма оригинальные узоры. Золовки восхищались ими, но ни одна из них и не думала отступать от заведенного порядка: Окацу продолжала производить на свет ткани в полоску, Корику – одноцветные. Но Каэ все равно была счастлива. Казалось, ее действительно приняли в семью. Давно миновали те дни, когда она чувствовала себя неуверенно и не знала, что сказать и как повернуться. Она также наслаждалась славословием торговцев, неизменно твердивших о востребованности ее произведений на рынке в Сакаи. Но больше всего ей льстило одобрение Оцуги, которая не переставала расточать невестке похвалы, особенно в присутствии гостей.

      – Прошу вас, обратите внимание на этот изумительный рисунок, – говорила, бывало, Оцуги. – Восхитительно, не правда ли? Хоть Каэ не воспитывалась для тяжелого труда, она действительно стала настоящей помощницей для нашей семьи. Умпэй будет гордиться такой женой.

      Яркие наряды, которые Каэ доводилось носить в доме отца, а также усвоенные еще в детстве уроки вышивания научили ее правильно соотносить цвета. Однако торговцы, разделявшие на словах энтузиазм Оцуги в отношении ее узоров, скорее всего, не считали их чем-то выдающимся с профессиональной точки зрения. Каэ и сама понимала, что ее рисунки ничего особенного собой не представляют, кроме того, работать ей приходилось с хлопком, а не с дорогой парчой и даже не с шелковым полотном. И все же ее очень радовало то, что Оцуги была довольна ее успехами. День изо дня Каэ старалась изготовить как можно больше ткани, поскольку чувствовала, что свекровь отвечает ей благодарностью.

      С виду казалось, что молодой жене совершенно неведома тоска по незнакомому мужу, на самом же деле теперь она ловила каждое упоминание об Умпэе и, возвращаясь обратно к станку, снова и снова перебирала в голове мельчайшие подробности разговоров о нем. Но девственница жена даже не подозревала

29

Сун – японская единица измерения тканей, равная 3,8 см.