Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130-1194. Джон Норвич

судить о характере человека по портрету, особенно когда модель вам знакома, а портретист неизвестен. Но искушение слишком велико. И даже в иератической стилизованной мозаике Мартораны имеются вдохновенные штрихи, некоторые мельчайшие детали, которые являют нам короля Рожера, каким он был в жизни. Перед нами, без сомнения, южанин и восточный человек, правитель, наделенный острым умом и необыкновенной изворотливостью, чьим основным занятием являлось манипулирование враждующими группировками; государственный деятель, которому дипломатия, хотя бы основанная на притворстве, казалась более подходящим оружием, чем меч, а золото, пусть использованное для подкупа, – более действенным средством, нежели кровь. Это был покровитель наук и любитель искусств, который мог остановиться во время суровой военной кампании, чтобы полюбоваться красотой Алифе, крепости своего основного врага. И наконец, это был мыслитель, своим умом постигавший науку управления и правивший головой, а не сердцем, идеалист, утративший иллюзии, деспот, по природе справедливый и милосердный, который понял с горечью, что даже от милосердия иногда приходится отказываться в интересах справедливости.

      Арианские ассизы закрепили мир. Период до 1140 г. был временем бурь, когда грозовые тучи нависали над континентом и на Сицилию, при всем ее благоденствии, падала их тень. Но потом небеса прояснились. Только последние четырнадцать лет царствования Рожера солнце по-настоящему засияло над его королевством.

      И королевство на это отозвалось. Мы видели, как внезапно расцвело искусство нормандской Сицилии, словно субтропическая орхидея, долго прораставшая, внезапно пошла в рост. Нечто похожее произошло и с королевским двором в Палермо. Рожер унаследовал от отца систему администрации, построенную с использованием нормандских, греческих, латинских и арабских образов и отличавшуюся в лучшую сторону от административных систем других западноевропейских стран. Умирая, он оставил своим преемникам государственную машину, которая вызвала изумление и зависть во всей Европе. В подчинении эмира эмиров и курии имелись две земельные канцелярии, именовавшиеся «диванами» по примеру их прототипов из времен Фатимидов[36]. Они состояли почти исключительно из сарацин и следили за сбором торговых пошлин и феодальных податей на Сицилии и на континенте. Образцом для другого подразделения финансовой администрации – «камеры» – послужил старинный римский fescus, и там главенствовали греки; третье подразделение в целом соответствовало англо-нормандскому казначейству. Управление провинциями находилось в руках канцлеров королевства – камерариев; им подчинялись местные властители – латинские бейлифы, греческие катапаны или сарацинские амилы – в зависимости от того, какая народность и какой язык преобладали в данной местности. В целях борьбы с коррупцией и казнокрадством даже самые низшие чиновники имели право обращаться в курию или даже к самому королю. Разъездные юстициарии,

36

От их названия происходит итальянское слово «догана», французское «дуан», «таможня».