Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917. Василий Гурко

поджоги действительно предназначались для оповещения германцев о нашем приближении, они оказывались отчасти полезны и нам самим, поскольку указывали местоположение наших наступающих колонн гораздо быстрее, чем могли поступать соответствующие донесения. Таким образом я мог ясно видеть, как мои кавалерийские колонны примерно через два часа после пересечения границы вышли к железной дороге на расстоянии каких-нибудь пятнадцати – двадцати километров от нас. Очевидно, они вступили в бой, поскольку мы слышали артиллерийскую стрельбу. Спустя примерно два часа канонада усилилась, из чего я мог сделать вывод, что германцы отправили вместе с подкреплениями и артиллерию. Мы были тогда чрезвычайно скудно снабжены телеграфной и телефонной аппаратурой и связистами. Действительно, дивизионным штабам выделялось только по одному подразделению связи численностью примерно в шестьдесят человек. В полках также имелись свои обученные связисты, но у них не было никаких технических средств. К тому же эти люди не умели еще прокладывать линии со скоростью, необходимой для обеспечения связью движущихся колонн конницы.

      В середине августа, когда кавалерийские части постоянно проходили по пятьдесят и более километров в день, организация связи была наконец приведена в порядок; используя германские телеграфные столбы и провода, наши связисты наращивали существующие линии либо снимали их для использования в другом месте. В результате наши колонны и штабы получали телефонную связь со своими тылами не позднее чем через час после прибытия на место, где они намеревались остановиться на ночлег.

      С сожалением должен сказать, что в тот период связь между штабами крупных войсковых частей была еще налажена недостаточно. За мной всегда следовал взвод беспроволочной телеграфии, но я мог пользоваться их аппаратами только во время остановок на ночлег, причем только для связи со штабом армии, поскольку пехотные армейские корпуса тогда еще не получили станций беспроволочного телеграфа.

      Зная о передвижениях наших кавалеристов по занимающимся пожарам, пехотная колонна, в которой находился я сам, медленно наступала, встречая только вялое сопротивление маленьких германских пехотных дозоров и продвигаясь в направлении озерных перешейков, по которым были проложены щебеночные дороги, ведущие в Маргграбову. Я должен был ускорить наступление пехоты, так как опасался, что слабые кавалерийские колонны, каждая из которых располагала только пятьюстами активными саблями, окажутся не в состоянии достаточно долго продолжать бой с германской пехотой, высланной из Маргграбовы. Кроме того, существовала опасность, что по окончании боя эти пехотные части вернутся в Маргграбову и займут позиции на перешейках либо усилят заслоны, которые там уже выставлены, тем самым препятствуя или, по крайней мере, затрудняя мое вступление в городок. Моей главной целью являлся захват в Маргграбове телеграфа и почтовой конторы со всей корреспонденцией,