Волчья шуба. Аркадий Аверченко

можете ли вы, миленький, одолжить мне на неделю вашу волчью шубу… Мне нужно ехать на концерт в Чебурахинск, а пальтишко мое жидкое. До Чебурахиняска на лошадях еще верст тридцать. Сделайте доброе дело – одолжите шубу на недельку.

      – А вдруг она пропадет? Вдруг вы ее потеряете?

      – Ну, что вы… Как можно!

      – А вдруг мне самому понадобится?

      – Да ведь у вас другая есть, новая.

      Чиновник Трупакин прикусил сухими губами сизый ус, посмотрел в окно и сказал:

      – Так-то оно так. Это верно. Добрые знакомые всегда должны помогать друг другу. Слава Богу – не звери же мы, в самом деле. Хорошо, Стефан Семеныч. Я вам дам шубу. Человек не собака, и замерзать ему невозможно…

      Глаза пианиста заблистали радостью.

      – Даете? Ну, вот – спасибо!

      – Уж раз сказал, что дам – то дам. Отчего же… Ведь шубы от этого не убудет. Не правда ли?

      – Конечно, конечно.

      – Я и сам так думаю. Марья Семеновна!

      Чиновник Трупакин обратился к вошедшей жене:

      – Вот, Мари, пианист наш замерзнуть в своей турне боится. Дай ему шубу волчью.

      – И прекрасно, – сказала жена. – Все равно так лежит.

      – Я и сам так думаю. А то что ж человека морозить – звери мы, что ли?

      – Я вам очень, очень благодарен, Исай Петрович!

      – Ну, какие там благодарности… Все мы должны помогать друг другу! Не дикари ж, в самом деле, не звери. Хе-хе! Слава Богу, крест на шее есть.

      В кабинете зазвонил телефон.

      – Алло! – сказал Трупакин, беря трубку. – Вы, Анна Спиридоновна? Как поживаете… Что? Спасибо. Что? Зоофилов у меня сейчас сидит… Да… Какой случай: морозы адские, а ему в концерт ехать нужно. Так уж он у меня волчью шубу берет. Да и пусть. Лучше уж пусть она живую душу греет, чем даром лежит. Не дикари, слава Богу… Что? Прощайте.