Крестовые походы. Оливия Кулидж

ится выбирать и дальше.

      О чем же, в таком случае, стоит рассказать? Ответ напрашивается сам собой – остановиться на успехах крестовых походов. Но историки тут же поспешат убедить нас, что таковые отсутствуют. Созданное на Востоке государство оказалось недолговечным и не оставило после себя существенного следа. Контакты между Востоком и Западом, завязавшиеся в результате возникновения этого государства и даже военных столкновений, были менее плодотворны, чем соприкосновение двух культур на Сицилии или в Испании, где они веками сосуществовали рядом. И торговля процветала не благодаря крестовым походам, а скорее вопреки им.

      Крах Византийской империи и общее разочарование папством и церковью историки, по-видимому, считают серьезными отрицательными результатами. Но при внимательном изучении их связь с крестовыми походами оказывается сомнительной. В начале того периода Византийскую империю донимали и мусульмане с Востока, и христиане с Запада, и трудно себе представить, что она могла бы просуществовать долго, даже если бы крестовых походов вовсе не было. Разграбление Константинополя во время четвертого крестового похода нельзя не считать великой трагедией, но нельзя возлагать на крестоносцев всю вину за уже происшедшие разрушения. Точно так же справедливо, что папы находили удобным подчинить армию церкви. Очень скоро им захотелось использовать ее против германских императоров и других правителей, тем более что в то время не существовало ясных различий между политическими и религиозными притязаниями. Эти действия навлекли на папство и крестовые походы дурную славу. Более того, папы сочли возможным за плату освободить крестоносцев от их обетов и создать более эффективное наемное войско. Ведь далеко не всякий паломник был воином. Тем не менее условия, извратившие идеальный план папы Урбана, возникли бы и без крестовых походов. Светская и церковная власти непременно пришли бы к конфликту, который заставил бы церковь действовать ничуть не лучшими методами, чем те, что использовали ее противники.

      Не следует ли нам, в таком случае, оценить крестовые походы как ошибочное движение, которому за весь период его существования не удалось оставить заметный след (разве что ислам после крестовых походов стал более воинственной и менее терпимой верой, чем был прежде). Однако такое решение кажется несправедливым по отношению к громадным усилиям, которые несколько столетий прикладывал Запад, и особенно Франция.

      Что нам действительно следует сделать – это не думать о том, что могло бы случиться, а внимательнее приглядеться к тому, что действительно произошло. За время крестовых походов Запад тесно вошел в контакт с Востоком, разрушил Константинополь, разочаровался в папской власти, его доверие к церкви пошатнулось. Эти события произошли за время крестовых походов, хотя могли случиться в иное время и иным путем. В крестовых походах люди щедро расточали свою веру и энергию, проявляли жадность и глупость. Крестовые походы вошли в историю не потому, что достигли своей цели или непреднамеренно привели совсем к другим результатам, а потому, что с их помощью средневековый мир решал свои проблемы.

      Это позволяет нам взглянуть на крестовые походы с точки зрения реалиста. Что с их помощью намеревались сделать люди и как изменялись эти намерения по прошествии веков? Сколько веры и отваги и в то же время эгоизма было в них вложено? Совершенно недостаточно просто оглянуться на крестовые походы из нашего времени и тут же забыть о них, заявив, что их причины были нестоящими, а последствия оказались отрицательными. История – это рассказ о событиях, а не о том, что мы о них думаем. Крестовые походы олицетворяли дух Средних веков, они становились другими с изменением этого духа и прекратились вместе с его угасанием. Таким образом, они составили часть узора, который без них выглядел бы совершенно иначе. После них история изменилась, поскольку в Средние века общественная ситуация развивалась через крестовые походы, а не какой-либо другой идеал.

      Император

      1094 год

      В Константинополе дул ветер, порывами нагоняя с запада облака, которые неслись, словно отряды вторгшейся армии. Ветер кружил вокруг башен на широченных тройных стенах города, перелетал через них, мчался вдоль гребня, со свистом проносился через сводчатые галереи сказочных торговых рядов, принуждая горожан натягивать на уши отороченные мехом шляпы. Императору римлян, ехавшему верхом по улицам города в составе процессии, направлявшейся в церковь Богоматери, приходилось сносить удары ветра как простому смертному. Ветер рвал его одежды из шелковой парчи и даже пытался сбросить тяжеленный головной убор, украшенный драгоценными камнями и жемчужинами размером с голубиное яйцо. Алексей Комнин стойко, как положено солдату, выдерживал эту атаку, лишь моргая, когда от холода накатывала слеза. Трусивший на белом осле патриарх, епископ Божий, придерживал свое облачение, стараясь не дать ветру поднять его выше колен.

      В церкви Алексея приняли монахи, служившие Богоматери. В это время ветер, сбросив с крыш несколько черепиц и окунув в сточные канавы несколько шляп, с ревом устремился через проливы в Малую Азию. Он скрылся на широкой дороге, давным-давно проложенной