Что знает ночь?. Дин Кунц

психиатрической больницы.

      Но озвучил он вторую мысль:

      – Где ты взял этот номер?

      – В следующий раз, когда мы встретимся, между нами не будет перегородки из бронированного стекла. И пока ты будешь умирать, я буду ссать на твое лицо.

      Разговор мог доставить удовольствие только Билли, поэтому едва ли он стал бы отвечать на вопросы. Джон молчал.

      – Я помню их мягкость на моем языке. Мне понравился вкус, – продолжил Билли. – Пусть и прошло столько времени, я помню их сладкий и чуть солоноватый вкус.

      Джон стоял, глядя на пол из кремового мрамора, инкрустированный ромбами черного гранита.

      – Твоя очаровательная сестра, твоя Жизель. У нее были такие аккуратненькие маленькие сисечки.

      Джон закрыл глаза, сцепил зубы, шумно сглотнул, чтобы подавить рвотный рефлекс.

      Он слушал ждущего киллера, слушал тишину и через какое-то время понял, что на той стороне связь отключили.

      Попытался позвонить звонившему, набрав *69, но безуспешно.

      15

      На широком ночном столике между двумя кроватями стояли две лампы. Минни оставила свою включенной, на меньшем из двух режимов мощности, гибкую ножку распрямила, чтобы конус направлял неяркий свет в потолок. Среди прочего, и Наоми это действовало на нервы, маленькая девочка боялась летучих мышей не только оттого, что они вцепятся ей в волосы и поранят кожу на голове. Она боялась, что летучие мыши сведут ее с ума и остаток жизни ей придется провести в дурдоме, где не дают десерта. В данном случае Минни опасалась не летучих мышей, пусть в таком положении лампа служила для их отпугивания.

      Обе лежали на груде подушек и могли видеть как забаррикадированную дверь, так и стул.

      Хотя их родители выставляли к своему потомству многочисленные требования, детей не заставляли укладываться в постель в определенный час, при условии что вечернее время не тратится на телевизор и видеоигры. Однако от них требовалось принять душ, умыться, одеться и сесть завтракать с родителями в семь утра, чтобы в семь сорок пять приступить к домашним занятиям.

      И только по субботам им разрешалось спать сколько угодно и завтракал каждый когда хотел. Разумеется, если та тварь в зеркале была такой враждебной, как предполагала Минни, они могли не дожить до субботы и, соответственно, остаться без завтрака.

      – Может, нам сказать маме и папе? – предложила Наоми.

      – Сказать что?

      – Что-то живет в нашем зеркале.

      – Ты им и скажи. Надеюсь, в дурдоме тебе понравится.

      – Они поверят нам, если увидят.

      – Они не увидят, – предсказала Минни.

      – Почему не увидят?

      – Потому что оно не хочет, чтобы они его видели.

      – Так может быть в книге, а не в реальной жизни.

      – Реальная жизнь – тоже книга.

      – И что это означает?

      – Ничего это не означает. Так оно и есть, ничего больше.

      – И что же нам делать?

      – Я думаю.

      – Ты