Розы на стене. Бронислава Вонсович

не подряжалась делать хорошо еще и ему. В конце концов, он не мой наниматель, и никогда таковым не будет.

      – Стоп, – влез между нами Кристиан. – От вас уже искры летят. Может, тогда даму на обед приглашу я? А вы, капитан, будете ее охранять за соседним столиком? Или вообще доверите охранять мне?

      – Если получите на то разрешение у полковника Циммермана, – издевательски ответил Штаден.

      Кристиан посмотрел с большим сомнением. Похоже, Циммермана он знал и не был уверен, что тот согласится на замену или отмену охраны, если ему не рассказать, как все обстоит на самом деле. Но в этом случае нельзя быть уверенным, что практику Ульрике зачтут.

      – Кристиан, это всего лишь на месяц, – напомнила я. – Он скоро закончится, и я перестану нуждаться в опеке капитана Штадена.

      Выговорила я его имя с не меньшим отвращением, чем он не так давно на меня смотрел. И вообще, военные обязаны держать эмоции при себе, а гражданские – нет.

      – Значит, ты не хочешь, чтобы он тебя охранял? – уточнил Кристиан.

      – Естественно.

      – Попробую что-нибудь сделать.

      – Только не вздумай рассказать полковнику, зачем я приехала.

      – Естественно.

      – То есть этот тоже знает? – уточнил Штаден.

      – Смотря что вы имеете в виду под «тоже», – заинтересовался Кристиан.

      Капитан ответом его не удостоил, нахмурился и посмотрел еще более недружелюбно, но теперь его недружелюбие делилось уже между мной и Кристианом, так что каждому досталось немного меньше, чем ранее – мне одной. Торчать на улице и выяснять отношения можно бесконечно, а на практику нужно возвращаться, поэтому я взяла себя в руки и как можно вежливей спросила:

      – Капитан Штаден, так что мы решаем с обедом?

      – Я вас пригласил, и обедаете вы со мной. Ваш друг, если захочет, может сидеть за нашим столиком или за соседним. Но его счет я оплачивать не буду.

      – Счет Фридерики я могу оплатить сам.

      – Ульрики, – с нажимом поправила я.

      Богиня, сейчас начнет направо-налево повторять мое настоящее имя, тут кто хочешь заподозрит неладное. Зачем Кристиана вообще принесло на эту улицу? Мог бы у родителей посидеть, в конце-то концов. Только недавно говорил, как ужасно, что целый месяц не будет меня видеть. Но я бы лучше этот ужас пережила, а не тот, что сейчас.

      – Извини, но имя «Ульрика» мне все так же не нравится, а поскольку ты отказываешься компенсировать мои моральные страдания, я непременно буду оговариваться и дальше.

      – В таком случае по возвращении в Гаэрру можешь забыть ко мне дорогу!

      – Леди Штрауб, я бы попросил вас отложить выяснение отношений со своими… друзьями на месяц, – процедил Штаден. – Мне неинтересно все это выслушивать.

      – Буду их выяснять тогда и там, когда и где считаю нужным, – отрезала я. – Заботиться о вашем удобстве не собираюсь. Вы же не заботитесь о моем?

      – Я к вам обращаюсь намного вежливее того, чем вы заслуживаете.

      Ни за что теперь не поверю, что в Военную