Столица беглых. Николай Свечин

раза на временных основаниях. Из-за отсутствия денег их быстро закрывали. А какие сыщики были у нас! Яков Кондратьевич Чусов, Николай Дмитриевич Добронравов – легендарные люди… Но без финансирования, без постоянных штатов что они могли сделать? С каждым годом обстановка в городе все хуже. С конца прошлого века Иркутск держит первое место по тяжким преступлениям среди всех российских городов. Десять лет подряд мы в этом отличаемся. А сыскное отделение учреждают третьего разряда! В таком трудном для полицейской службы месте. Чем они там думали в Петербурге?!

      – Я предлагал второй, но Министерство финансов переправило, – буркнул Лыков.

      – И как нам быть?

      – Служить, Василий Адрианович. Как служат все другие. Не нравится – уходите, что вы еще ожидали услышать?

      – Но…

      – Описанная вами картина одинаковая по всей России.

      – А…

      Бойчевский покосился на Аулина и махнул рукой:

      – Действительно, Бернард, что мы еще ожидали услышать? От столичного ревизора.

      Лыков вел такие разговоры уже много раз, и они порядком ему надоели. Министерство финансов вело себя хуже злейшего врага: урезало штаты, снижало жалованье, восставало против усиленных пенсий для полицейских. Поделать тут ничего было нельзя. Центральная власть сама себе рыла яму с удивительным упрямством. Когда они свалятся в нее, будет поздно принимать меры. И как объяснить это Коковцову?[19]

      – Продолжим, коллеги, – Алексей Николаевич вынул из кармана блокнот. – Братья из Кутаиссской губернии, как бишь их там? Родонай. Ниточка для ловли револьверцев и вообще для розыска санатории для беглых. Что у вас на них имеется, Бернард Яковлевич? Валите все, не скупитесь. Агентурное осведомление имеется?

      – Нет, и оно невозможно, – отрезал коллежский регистратор.

      – Так-таки совсем невозможно?

      – Совсем.

      – Почему?

      Лыков догадывался, что услышит в ответ, и не ошибся. Главный иркутский сыщик стал валить на кастовый характер кавказской преступности. Чужих не пускают, даже говорят между собой на своем языке, постороннему человеку и не подслушать. Сотрудничающих с полицией сразу убивают. Местные жулики у них на подхвате, серьезные преступления им не поручают. И что даст такое осведомление?

      – Я понял, – оборвал Аулина питерец. – Сообщите хотя бы те сведения, что имеются. Есть браты-акробаты в вашей картотеке?

      Полицмейстер велел принести учетные карточки на обоих братьев. Выяснилось, что они происходят из дворян Зугдидского уезда Кутаисской губернии. Младший, Самсон, был лишен прав и осужден на пять лет за сбыт фальшивой монеты. Отбыв наказание, он поселился в Иркутске, записавшись мещанином. Держал пивную на Поплавской улице и чаевую на Барахольном базаре. Оба заведения пользовались дурной славой. В них спаивали и обирали легковерных посетителей, держали тайную проституцию, покупали краденое. Старший брат Федор приехал из того же Кутаиса помогать Самсону в его темных делах. Агентура

19

В. Н. Коковцов – в то время министр финансов.