Россия и Германия. Союзники или враги?. Густав Хильгер

в большевистскую Россию он испытывал противоречивые чувства, особенно после того, как большевистский пограничный контроль уделил излишнее внимание его багажу, который был набит продуктами капиталистического мира. Советским дипломатом, следовавшим в Москву, был Давтян – человек элегантной внешности, с тонко очерченным лицом и изысканными европейскими манерами (кстати, сын простого армянского крестьянина. – Ред.), полностью отличными от тех, которые продемонстрировал мне вчера его начальник. Было трудно поверить, что этот культурный господин принадлежит учреждению, чье название так тесно связано со всеми ужасами красного террора[15].

      В Ямбурге, первой станции на советской стороне границы, охранник почтового вагона объявил, что меня хочет видеть некий господин по имени Сергей Кусевицкий. Я раньше встречал Кусевицкого в Москве, где он стал знаменитым вначале как виолончелист, а потом как дирижер. Его жена происходила из семьи коммерсантов (одной из самых богатых и известных в России); благодаря супруге Кусевицкий был связан с высшими слоями московского общества. На гостеприимной вилле его тестя на берегу Женевского озера в 1912 году мы с женой провели медовый месяц. Как выяснилось, Сергей Кусевицкий и его жена были задержаны на советско-эстонской границе, потому что ЧК в Ямбурге признала недействительными разрешения на выезд, которые они получили в Москве. Ни я, ни Давтян не смогли уговорить власти проявить снисходительность. Волей-неволей Кусевицким пришлось опять возвращаться в Москву, что в то время было чрезвычайно трудным и утомительным путешествием. Там после нескольких попыток я наконец сумел помочь им получить документы, с которыми они навсегда покинули Советскую Россию. Я испытал огромное удовлетворение оттого, что оказался в состоянии помочь им (на первые дни, которые им предстояло прожить в Эстонии) несколькими сотнями эстонских крон, которые у меня оставались.

      По пути в Москву я вновь увидел Петроград, но уже впервые после большевистской революции. Этот пышный, величественный город, построенный царем, использовавшим самые жестокие и спорные средства для творения великих дел для своей страны, сейчас представлял собой унылое зрелище. На лицах жителей лежала печать голода, нищеты и отчаяния вне зависимости, были ли они жалкими остатками классов, лишенных собственности, или представителями победоносного пролетариата. У всех была одна мысль: добыть корку хлеба. Продукты, раздававшиеся по карточкам, означали явную голодную смерть. Все магазины были закрыты, не работали никакие общественные средства транспорта, а значительная часть знаменитых когда-то деревянных тротуаров исчезла: народ использовал дерево как топливо для печек.

      В Петрограде находилось отделение Московской организации Совета немецких рабочих и солдат. Отделение обосновалось во дворце на реке Мойке, который до революции был собственностью человека, носившего одно из наиболее известных в России дворянских

15

В течение последующих семнадцати лет Давтян занимал ряд высоких и ответственных постов в Советском Союзе. В конце концов он был назначен послом в Варшаве, откуда его отозвали в Москву. Он исчез во время великих репрессий в середине 30-х. (Яков Давтян, один из создателей и руководителей внешней разведки, по совместительству дипломат, был расстрелян 28 июля 1938 года. – Ред.)