Гость из царства мертвых. Елена Усачева

соглашался немного и потерпеть. Серега же шел бесплатным приложением к Жекиной любви, потому что считался его другом.

      Когда сборы были закончены, костер разведен, пакет сока выпит, а остатки чипсов еще выковыривались из зубов – в этот-то момент и появился Глеб. Высокий, улыбчивый, с зачесанными назад густыми волнистыми волосами, он произвел на Анжи неизгладимое впечатление, особенно в демоническом свете костра. Она и сама не заметила, как стала слушать его, открыв рот.

      Зато это тут же заметил Воробей. Заметил, нахмурился и затаил злобу.

      Впрочем, искать повода для обиды долго не пришлось: Глеб вел себя очень нагло. Для начала он высмеял всю их компанию, фырчал и прихохатывал, пока Воробей рассказывал наисвежайший ужастик, от которого у всех должны были волосы встать дыбом и затрястись руки.

      Но Глеб все испортил. Он хватался за живот и талдычил, что все это – тихие «сказки на ночь», что так развлекается только малышня.

      – Да у меня мать таких историй ваяет по тридцать штук на дню, – презрительно бросил он, и тут открылся главный козырь, припрятанный новым знакомым напоследок. Мать Глеба Качева оказалась известной писательницей, автором триллеров и страшилок. И приехала она сюда по какой-то путевке, выписанной Союзом писателей, чтобы собрать необходимый материал для книги.

      – Какой здесь может быть материал? – как можно равнодушнее бросил Воробей, чувствуя, как стремительно теряет в глазах Анжи весь свой небогатый авторитет.

      – Ой, темнота, – лениво махнул рукой Глеб, – а как же призрак на Варнавицкой плотине? – Он торжественно оглядел притихших ребят. – Ну, вы совсем, что ли, из деревни? – наигранно возмутился он. – Тургенева читать надо!

      На этом месте им стоило бы обидеться, потому что Тургеневым им за летние месяцы все мозги прополоскать успели – куда ни повернешься, везде Тургенев: где-то был, куда-то ходил, что-то трогал. Как-то заскучав долгим зимним вечером по привольному лету, Анжи взяла книгу Тургенева, прочитала пару рассказов и теперь смело могла утверждать, что с жизнью и творчеством этого великого певца полей и рек была знакома.

      – Ну, вы даете! – довольно хлопнул себя ладонями по коленям Глеб. – «Бежин луг» в пятом классе проходят! Его все знают! Там об этой плотине написано!

      – И что там написано? – не выдержал Лентяй, не испытывавший пока к Глебу ни симпатии, ни антипатии. Ему было все равно, сидит человек – и ладно, главное, чтобы он не заставил их вспоминать всех писателей, которых они проходили в далеком пятом классе. Подумаешь, не помнят они что-то! Глеб – сын писательницы, ему и положено все помнить.

      – Я «Бежин луг» в первую очередь перечел, – все больше расходился Глеб, не замечая, что слушатели его уже нервничают. – Какой смысл ехать и не знать куда?

      – Что же ты знаешь? – мягко пропела Анжи, окончательно подпадая под обаяние нового знакомого.

      – Ну, здрасте, – снова хлопнул себя по бокам сын писательницы. – Известная история! Дом этот старый барин строил, Лутовинов его звали,