Отражение. Зеркало любви. Галина Гончарова

тот год урожай вернут, просто не мог. По счастью, девушка это и сама понимала. И развела руками.

      – Я не глупа. И все понимаю, сир… может быть, найдется кто-то, кто оценит мой ум, а не только внешность?

      Ага. Сразу же, после дождичка в четверг. И оценщики, и опробщики в очередь выстроятся, надо только про приданое рассказать.

      Найджел задумался.

      – Что ж, это в любом случае дело не одного дня.

      – Тогда, сир, можно пока назначить наследницей меня, а когда я выйду замуж, оговорить с супругом, что наследником будет наш первый или второй сын, а мы будем местоблюстителями…

      Идея была неплохой.

      – Да, пожалуй.

      – О сир! Благодарю вас!

      В порыве восторга Матильда всплеснула руками и бросилась на колени, восхвалять ум его высочества.

      Крохотная сумочка, висящая на поясе, оторвалась и раскрылась.

      Из сумочки во все стороны полетели игральные карты. Сама лично рисовала, взяв за основу колоду «Тобаго» художника Бориса Митина. Уж очень выразительная и в духе эпохи, а рисовать умели и Матильда, как внучка архитектора, и Малена, как аристократка.

      Да, не цветочки, ну и что? Кому тут нужна ботаника?

      Матильда покраснела и, бормоча извинения, принялась их собирать.

      – Колода… – задумался его высочество, помогая растяпе. – Вы играете в карты, герцогесса?

      – Разве что в «Блеф», – потупилась Матильда.

      – «Блеф»? Не слышал о такой карточной игре. И карты странные…

      – Сир, позволено ли мне будет рассказать и показать?

      Скука развеялась как дым.

      – Пожалуй, герцогесса.

* * *

      Доверенный слуга поскребся к Баристу Тальферу под вечер.

      – Господин…

      – Да?

      – Его высочество собирался дать аудиенцию герцогессе Домбрийской.

      Да, Барист был в курсе.

      – И что?

      – Вы приказали доложить, когда все закончится…

      – Закончилось?

      – Нет. Герцогесса до сих пор у его высочества. Приказывали подать обед на двоих, слугу выставили…

      У Бариста челюсть отвисла.

      – До сих пор?

      – Да, господин.

      Интересно, это какие же позы герцогесса в монастыре изучила?..

      Пошлую мысль Барист задавил в самом зародыше. Взамен явилась вторая.

      А Найджел точно еще жив?

      – Ладно. Надеюсь, голову мне сегодня не отрубят.

      И Барист направился к покоям его высочества.

      Не доходя, свернул в коридор, коснулся завитушки. Кто сказал, что во дворце нет тайных ходов? И что при должном умении и опыте их нельзя вычислить?

      Для человека, который привык копаться в финансовых отчетах, это несложно. Чего бы один умник ни накрутил, другой всегда в состоянии распутать будет. А уж кто там крутил, бухгалтер или архитектор, – неважно.

      Барист собрал на пузо три килограмма пыли и паутины, но до глазка добрался. И услышал…

      – Шесть виноградин сверху.

      – Отвечаю. И еще три.

      – Принимаю. И еще пять.

      – Вскрываемся.

      – Три десятки.

      – А