В поисках грустного бэби. Василий П. Аксенов

но она управляет кондоминиумом «Пацифистские палисады».

      Отчего же такая суровость и неподвижность в мой адрес, удивлялся ГМР. «Good morning», – говорю я ей в лифте или в лобби. Молчание. Повторяю приветствие. Ноль внимания.

      Наплевать, конечно, но все-таки всякий раз при виде героической женской фигуры, либо статично просвечивающей сквозь пеньюар, либо возбуждающей волнообразное, в стиле соцреализма, движение тканей, становится чуть-чуть тошновато.

      Однажды решил попробовать новшество, соединив два братских земных наречия:

      – Good morning, Жопа-Новый-год!

      Бернадетта Люкс в ответ на этот тип приветствия неожиданно расплывается: «Доброе утро, сэр! Приятная погодка сегодня, не так ли? Не угодно ли жменю жевательного табачку-с?» Вот что значит неформальный подход, даже и на незнакомом языке.

      Кто таков наш Her Majesty Navy и как он оказался в Америке? Сделаем его писателем, господа? ГМР – русский писатель в изгнании. Бр-р, а не получится ли, господа, что мы как бы пишем сами о себе, а ведь мы никогда не были такими гордецами и зазнайками…

      Пусть он будет театральным режиссером, о'кей? Недурной ход – вроде бы и не писатель получается, а? В СССР он был страшно известным, а в Америке его никто не знает. Гордец, никому не навязывается. Обидев ранее немало женщин, сейчас живет в одиночестве. Работает аттендантом [Attendant – дежурный, служитель, здесь – сторож на автостоянке. ] в «Колониал паркинг». Скопив несколько сотен на чаевых, отправляется на Гавайи.

      …Только бы не подумали, что мы отождествляем этого пятидесятилетнего мужика с образом «грустного бэби». Хорош бэби – с плешью и с этой вечной миной сарказма.

      Может быть, все-таки взять героя помоложе? Пятидесятилетние мужики основательно надоедают окружающим. Еще в Союзе (типично эмигрантское «еще в Союзе») он заметил вдруг, что здорово всем надоел. Надоело все, что относилось к нему, без исключения – и его примелькавшаяся в «творческих кругах» фигура, и его дерзкие постановки, не говоря уже о «творческих замыслах», «безукоризненном вкусе», «профессионализме высшей пробы»… Надоел, и все!

      Однако, если мы сделаем героя помоложе, наша хронология тогда не сойдется, испарится и тема «грустного бэби», дребезжащее пианино. Придется ему остаться пятидесятилетним, хотя и стыдно в этом возрасте работать аттендантом на автостоянке возле ресторана «Эль Греко».

      Мерзейшая ирония заключалась в том, что ресторан гордился датой своего основания – 1955, – когда ГМР уже служил в советской морской пехоте, тренируемой для высадки на американском побережье именно в этом месте.

1955

      Кронштадт. Урок штыкового боя в морском экипаже.

      Учитесь штыковому бою!

      Втыкайте, пацаны!

      От русского штычка завоют

      Имперьялисты-сатаны!

      Америка, наш враг коварный,

      Весьма, товарищи, богат,

      Хотя койфициент товарный

      У ей захапал плутократ.

      Куда ты тычешь штык, Петруша?

      Ведь