Погоня. Эль Кеннеди

оглядывает толпу и бледнеет.

      – О Боже. Старший. – Она складывает ладони рупором и кричит: – Держи язык при себе, Уродец!

      Невольно смеюсь. У Дина нет шансов ее услышать, но, видимо, у него есть какое-то шестое чувство, потому что он вдруг прекращает целовать свою девушку. Парень поворачивается к нам и, заметив Саммер, показывает средний палец.

      В ответ она посылает воздушный поцелуй.

      – Какое счастье, что я единственный ребенок в семье, – замечаю я.

      – Нет, ты много потерял, – ухмыляется Саммер. – Изводить братьев – одно из моих любимых развлечений.

      – Я заметил.

      Она называет брата Уродцем. Воспитанные люди детские прозвища в этом возрасте уже не используют. Однако Дин зовет ее Козявкой, возможно, она права, что не остается в долгу.

      – Сегодня Уродец заслуживает, чтобы его хорошенько помучили. Не могу поверить, что мы тусуемся здесь, – ворчит Саммер. – Когда он сказал, что будем отмечать Новый год в городе, я подумала о Манхэттене. Но вместо этого они с Элли потащили меня в ужасный Бруклин. Чувствую себя обманутой.

      – А что не так с Бруклином? – фыркаю я. – Где-то здесь живет отец Элли, разве нет?

      Саммер кивает.

      – Завтра они планируют провести день вместе. А что касается ответа на твой вопрос… Раньше здесь было круто, пока все не заполонили хипстеры.

      – Хипстеры еще существуют? Я думал, эта чушь уже в прошлом.

      – Боже, нет. И не верь, если кто-то утверждает обратное, – она в шутку дергается, будто от отвращения. – Все вокруг еще кишит ими.

      Последнее слово Саммер произносит таким тоном, словно речь идет о переносчиках жуткой неизлечимой болезни. Хотя, в чем-то она права: если присмотреться к толпе, можно заметить винтажные наряды, до невозможности зауженные джинсы, сочетание старомодных аксессуаров с современными гаджетами и наличие растительности на лице у каждого второго мужчины.

      Потираю собственную бороду, гадая, превращает ли эта деталь меня в хипстера. Всю зиму я отпускал растительность на лице в основном потому, что так теплее в суровую непогоду. На прошлой неделе на нас обрушился холодный циклон невиданной силы. Я чуть яйца себе не отморозил.

      – Они такие… – Саммер медлит, подбирая нужное слово, – …придурки.

      – Не все, – смеюсь я.

      – Большинство, – сообщает она. – Вон видишь ту девушку? С косичками и челкой? На ней кардиган от Prada стоимостью в тысячу долларов… и с ним она нацепила пятидолларовую майку, которую ей, видимо, выдали в Армии спасения[6], и странные туфли с кисточками из Китайского квартала. Кошмар!

      – С чего ты взяла, что кардиган такой дорогой? – хмурюсь я.

      – Потому что у меня есть такой же, только серый. Кроме того, уж Prada я ни с чем не спутаю.

      В этом я не сомневаюсь. Ее, наверное, с рождения наряжали в дизайнерские ползунки. Саммер и Дин родом из очень богатой семьи. Их родители – успешные адвокаты, каждый из которых уже владел состоянием до брака. Теперь они мегабогатая суперпара и могут купить

6

Религиозная филантропическая организация, которая проводит богослужения с музыкой и пением псалмов, оказывает помощь беднякам.