Седьмой свиток. Уилбур Смит

шапка с плоским верхом, покрытая узором из звезд и крестов.

      Лицо аббата также оказалось черным как сажа и морщинистым, как сушеное яблоко. У него осталось немного зубов, и те были желтыми и кривыми. Белоснежная борода напоминала морскую пену, нахлынувшую на старые кости челюсти. Один глаз, слепой, был прозрачно-голубым и пораженным тропической офтальмией, а другой блестел, как у леопарда при виде добычи.

      Аббат заговорил тонким, дрожащим голосом.

      – Благословение, – подсказал Борис.

      Он и Николас почтительно склонили голову. Собравшиеся вокруг священники пели антифоны всякий раз, когда старик умолкал.

      Когда древний ритуал наконец закончился, Джали Хора осенил крестным знамением все стороны света, медленно вращаясь вокруг себя, а алтарные мальчики бодро затрясли кадилами, наполнявшими ночь клубами ароматного дыма.

      После благословения женщины подошли и преклонили перед аббатом колени. Тот нагнулся к ним и легонько шлепнул каждую крестом по щеке.

      – Говорят, что деду больше сотни лет, – шепнул Борис Николасу.

      Два дебтера принесли табуретку из африканского эбенового дерева, с такой прекрасной резьбой, что Николас жадно посмотрел на нее. По прикидкам баронета, табурету была не одна сотня лет, и он бы весьма украсил коллекцию Харпера. Служки подхватили Джали Хору под локти и помогли ему опуститься на сиденье. Остальные присели на землю вокруг аббата, подняв к нему черные лица.

      Тессэ примостилась у ног Джали Хоры и переводила слова своего мужа на амхарский:

      – Наша новая встреча – большая честь и радость для меня, святой отец.

      Старик кивнул, и Борис продолжил:

      – Я привез англичанина королевской крови посетить монастырь Святого Фрументия.

      – Не перегибай палку, – запротестовал Николас, но собрание уже уставилось на него с интересом. – И что мне теперь делать? – спросил Харпер.

      – Как ты думаешь, зачем аббат проделал весь этот путь? – ехидно ухмыльнулся Борис. – Он хочет получить дар. Деньги.

      – Какие? – спросил англичанин.

      – Любые. Джали Хора с радостью согласится на зеленые баксы янки.

      – Сколько?

      – Ты дворянин королевской крови. Будешь охотиться в долине. По меньшей мере пять сотен.

      Николас поморщился и отправился к своей сумке. Вернувшись, он склонился перед аббатом и вложил пачку банкнот в протянутую худую руку. Аббат улыбнулся, обнажив желтые обломки зубов, и что-то проговорил.

      – Добро пожаловать в монастырь Святого Фрументия на время Тимкат, – перевела Тессэ. – Он желает вам доброй охоты на берегах реки Аббай.

      В тот же миг серьезный и благолепный настрой гостей сменился улыбками и смехом, а старый аббат выжидающе посмотрел на Бориса.

      – Он говорит, что путь иссушил ему горло, – сказала Тессэ.

      – Старый черт любит бренди, – пояснил Борис и окликнул распорядителя лагеря.

      С торжественностью принесли бутылку бренди и поставили на