Мария в поисках кита. Виктория Платова

волосы ВПЗР исключительно я – и эта дополнительная услуга (как и многие другие дополнительные услуги) не оплачивается. «Для чего еще существуют литагенты, как не для того, чтобы красить мне волосы?» – полагает ВПЗР. До меня это всегда делал Катушкин, до Катушкина – второй муж и одна из его любовниц, затем – первый муж, еще раньше – катушкинская мамахен, и (не исключено) – что и кот Шурик. В список красильщиков (красителей?) можно внести также вэпэзээровского редактора Лорика, дочь Лорика Манюню и подругу Манюни – лагерную сучку Перельман. Однажды лагерная сучка Перельман ошиблась цветом, и ВПЗР целый месяц ходила с красной головой.

      Я подобных проколов не допускаю. А так иногда хочется подгадить… Сил нет!

      Что же касается 27 и 44… На сорок четыре ВПЗР не выглядит, на двадцать семь – тоже. Возраст Бисквитного Лулу – самый подходящий для нее. Ха-ха! А первую пластику (выдаю страшную тайну!) она собралась делать в 50. Сильно надеюсь, что меня уже не будет рядом. Если, конечно, она не напишет Книгу…

      Мужичонка даже не собирается отлипать.

      – Сабас, паршивец! Он и словом не обмолвился, что у него есть знакомая русская! А ведь мы близкие друзья. Вы тоже – близкие друзья?

      – Ближе некуда. Особенно если учесть, что я в глаза его не видела.

      – И напрасно. Сабас очень приятный молодой человек и завидный жених. Тут вам любой это подтвердит.

      – Да мне все равно. Единственное, что от него требовалось, – довезти нас до Талего.

      – И много «вас»?

      – Двое. Я и м-м… моя подруга.

      – Такая же гуапа?

      – Примерно. Может быть, вам известно, когда вернется Сабас?

      – Никто не знает, когда Сабас уезжает и когда возвращается. Это же Сабас!..

      – А есть здесь кто-нибудь… более предсказуемый? Кто смог бы помочь нам?

      – Думаю, такой человек найдется. Старина Фернандо-Рамон, к примеру. На старину Фернандо-Рамона всегда можно положиться с легким сердцем. Он – мужчина многоопытный, всю жизнь провел в море и скатать вас на Талего… за умеренную плату… для него не вопрос.

      – Отлично. И как мне добраться до этого волшебного Фернандо-Рамона?

      – Считайте, что уже добрались, сеньорита. Фернандо-Рамон – это я.

      Меньше всего я хотела бы видеть плюгаша Фернандо-Рамона в качестве перевозчика, но особо выбирать не приходится. Оставалась надежда, что он – владелец яхты «Ballesta» (это бы несколько примирило меня с действительностью), но… Как и следовало ожидать, Фернандо-Рамону принадлежала старая калоша «Пилар-44» со всеми ее подгузниками и подшипниками. Причем за малый каботаж на этой калоше хитрый мужичонка поначалу залудил целых триста евро.

      – Не многовато ли? – стараясь не впасть в клинч, отдаленно напоминающий вэпэзээровский, поинтересовалась я. – Это как три раза в Мадрид съездить. И столько же раз вернуться.

      – Цена верная, – заюлил Фернандо-Рамон. – Ни один дурак не повезет вас зимой на Талего за меньшие деньги.

      – А с Сабасом мы сговорились за сто… – Задним числом