Во времена Саксонцев. Юзеф Игнаций Крашевский

пытался ему улыбнуться… Поздоровавшись с некоторой спешкой, особенно со стороны пухлого господина, они отошли от двери к окну, шепчась и взаимно любезничая.

      Прибывший, который постоянно неспокойно поправлял на себе одежду, живостью не уступал Флемингу.

      – Значит, буду иметь удовольствие видеть его величество? – спросил он наконец.

      – Как только отделается от текущих дел, епископ, – ответил Флеминг. – Не хотите, чтобы тут знали о вас?

      – Излишне! Не годится, чтобы о том говорили, – живо воскликнул епископ.

      Был это тот главный помощник нового короля в Польше, Денбский, епископ Куявский, о котором некоторое время назад вспоминал Флеминг.

      – Я прибыл сюда только за тем, – продолжал тот поспешно, – чтобы договориться о коронации, удостовериться, что мы согласны, касательно людей и оборота нашего дела. Я не мог никому довериться и никого послать, хотел сам говорить с королём, выбежал поэтому из Кракова так, что не знают, где я… моё время ограничено, я должен возвращаться.

      – Мы вас не задержим, – ответил полковник, – а король очень рад вам… Что слышно о Конти?

      Денбский надул губы и поднял брови.

      – Сомневаюсь, что он прибудет, а точно, что опоздает. Тем временем будем стараться заполучить его соратников. Курфюрст через австрийский двор и шурина должен обеспечить себе, что Собеские ему мешать не будут.

      – Конти нам гораздо страшнее, – добавил полковник.

      – Я не знаю, – вставил Денбский, – если бы Собеские были в согласии, были бы более опасными соперниками. Наличных денег имеют предостаточно и много старых приятелей.

      – Но враждебных к нему ещё больше, – сказал Флеминг, – если Пребендовские меня не обманывают.

      – Прежде всего, достаточно заполучить упёртого Великопольского, – начал Денбский, – потому что он запрёт замок перед нашим носом, не даст подойти к сокровищнице, в которой сложены коронационные регалии, а силу тут использовать не подобает.

      – А ключи от сокровищницы? – спросил Флеминг.

      За весь ответ епископ улыбнулся. Начали снова очень оживлённо шептаться. Разговор, должно быть, задел что-то щекотливое, потому что Флеминг горячо произнёс:

      – Нужно хоть видимость законности во всём сохранить. К сожалению, во многих вещах мы будем вынуждены ограничиться ею. Шляхта недоверчивая, закричит, что мы угрожаем их свободам, а курфюрст очень усиленно желает избежать даже подозрения. В замок, в сокровищницу мы должны получить доступ, – говорил он далее, – хотя бы нам пришлось довольствоваться другой короной. Мне говорят, что, согласно старым формам и обычаям, для коронационной церемонии нужно захоронение умершего короля. Собеские нам останков не дадут! Что же мы сделаем?

      – А! Мы об этом думали и советовались! – ответил Денбский. – Пустой гроб будет символизировать покойника… гораздо труднее будет нам открыть замок, а коронация не может проходить в другом месте, только в Вавеле.

      Флеминг