Игра колибри. Аджони Рас

работы, и старшему Гассмано хватило ума не устраивать взбучку, а отдать сына в спортивную секцию. Два года службы в ВВС, потом академия и десять лет работы в Вашингтоне. Нельзя сказать, что Патрик добился быстрых результатов, но тем не менее шел к цели упрямо и уверенно. А цель была простой – возглавить одно из управлений ФБР к шестидесяти годам, ни больше ни меньше.

      Теперь на пути Гассмано стоял только Октябрь, несомненно бросающий тень на его послужной список. Он гоняется за призраком не один год, а Октябрь продолжает отправлять в морг ФБР трупы, и ни одной хоть сколько-нибудь стоящей зацепки, ничего. Патрик открыл дверь и, войдя в прокуренный кабинет, открыл окно.

      В последнее время он стал больше курить, но ничего не мог с собой поделать. Пресс-конференции, репортеры – все это не для него. Он прекрасно разбирался в людях, однако долг обязывал его быть не просто политкорректным, но и учтивым с этой толпой, жаждущей сенсаций и разоблачений.

      Как-то раз, стоя перед телекамерой, Патрик задал себе вопрос: смог бы он назвать хоть кого-то из окружающих его людей другом? Смог бы, например, встретиться с этим мужчиной в белой рубашке, с умными глазами и отбеленными зубами вечером в обычном баре? Ответа не было. Часто он представлял себе, как эти люди живут, как общаются с женами и мужьями, как делают уроки с детьми и о чем говорят за ужином. Он изо всех сил пытался увидеть в них людей за ширмой колких вопросов и витиеватых фраз.

      Сколько они готовы были отдать за ту информацию, что лежит сейчас на его столе? Октябрь… Он не убивал жертв сам, не душил и не резал. Эксперты сошлись в одном: он просто оставлял их в тихом месте, как случилось вчера. Октябрь оставил девушку в брошенном вагончике в районе Равенны, севернее Лос-Анджелеса. Случайный турист наткнулся на нее вчера, хотя, судя по трупу, тело находилось там уже несколько месяцев и лишь чудом его не растащили дикие животные. Но результат вновь нулевой. Никаких следов токсинов или ядов, просто умерла, сидя за столиком перед разбитым окном вагончика, как дряхлый старик в собственном доме.

      На дорожных камерах наблюдения ничего, Октябрь выбирал места тихие, куда можно было подъехать незамеченным, а потом – так, по крайней мере, думал Патрик, – шел пешком. Жертва покорно следовала за ним, и это ни разу не привлекло к себе никакого внимания. Никто не сообщал о вырывающейся из лап ублюдка жертве, о ругани или других беспорядках. Она шла покорно, покорно оставалась в заброшенном вагончике или на лавочке в парке, как случилось в прошлом октябре, а потом… Потом, словно в знак благодарности своему похитителю, тихо умирала.

      Создавалось ощущение, что жертву убивал сам разрыв с Октябрем, и она просто не могла жить без него, отчего сердце переставало биться, а легкие отказывались раскрываться навстречу новому глотку воздуха. Эксперты в очередной раз провели десятки тестов, взяв на анализы костный мозг, остатки плоти и черт их знает, что еще, но ничего! Он опять сделал это безнаказанно, опять убил, и у ФБР нет ничего…

      Глава 4

      Адам Ласка.