Средняя Эдда. Дмитрий Захаров

вечно всеми недовольного человека в желтых штанах, а теперь еще и в шляпе, которую он то и дело неловко поправляет.

      Заказали местного крафтового и бараньих крокетов. Слава долго рассказывал совершенно левую историю про выборы в Новосибирске: кто-то сидел в подвале, кому-то разбили ноутбук. Академия наук какая-то. Но все слушали.

      Между пивом и мясом взялись за биографию будущего вице-спикера.

      Виктор Николаевич Махин – 77 лет, мордатый дед с разлетающимися грозными бровями, похожий на всех членов советского политбюро сразу.

      – Он бы в ГКЧП хорошо смотрелся, – заметил Слава.

      Проверили – нет, всё же не состоял. Даже жаль – теперь могло и покатить. Папа-мама, горный институт, райком комсомола, кандидатская «Строительство специальных объектов глубокого залегания», стройтрест, стройкомбинат, еще стройкомбинат, ООО «Стройкомбинат», граднадзор, мэрия.

      – По-моему, идеально, – восхитился Георгий.

      Все закивали.

      – Кстати, старики, знаете, как его зовут в мэрии? – поинтересовался Слава. – «Наш титан».

      – О! – поднял палец Георгий. – Отличный образ!

      – Точно-точно!

      – Сашка, покажи нам проблемные места нашего патрона, – попросил Слава, – а то мы все такие довольные уже.

      Овечкин положил на стол здоровый и черный-черный, как из черного-черного города, телефон и стал из него зачитывать подобающим дрожащим голосом. Георгию всё время хотелось съездить этому клоуну по затылку, чтобы не выделывался.

      Биография начинала переливаться новыми цветами. Теперь было так: мама, папа – прочерк, отчим-из-казахского-облисполкома, горный – по спецквоте, райком и кандидатская. Дальше была мутная история с ОБХС в стройтресте. Уголовка, посадили главбуха, а еще зама по качеству…

      – Но он же там не засветился? – с надеждой спросил Георгий.

      – Как свидетель, – сказал Овечкин.

      – Ну вот!

      Переглянулись, Слава застучал по клавиатуре «мака», делая пометки на будущее, но вслух никто ничего не сказал.

      Между стройнадзором и мэрией обнаружился Витя-Бабай, который тогда держал Бирюлево. Какие-то гаражи для милиции, капитальный ремонт рынка, пожары овощебаз…

      – Опять глубокое залегание, – с ухмылкой сказал Овечкин.

      На него посмотрели косо.

      Бабай, понятное дело, в следком не пойдет, да и в новостях всплывет едва ли. Это не опасность – так, зарубка на коре, чтобы в уме держать. Опасно только то, что может разозлить АП. Что на сделке может сказаться.

      Список такого после полутора часов совместных «раскопок» получился следующим. Дочь в Англии, вышедшая замуж за инвестбанкира. Задекларированный (господи, зачем?) дом в Швейцарии: 546 метров, гараж на четыре автомобиля, конюшня и три хозяйственные постройки. И, наконец, Юго-западная рокада. Тут, как ни крути, отовсюду торчат уши застройщиков, мостотрестов и ДСК. Уже идет реконструкция под магистраль, беснуются инициативные группы, требующие всё прекратить, а по сети разбросаны десятки