Потайная дверь. Ева Фёллер

Что же касается камеристки, то вы сами должны решить, где ей разместиться. Под крышей есть несколько свободных помещений для прислуги.

      – Об этом мы подумаем завтра, – сказал Себастьяно. – Спокойной ночи, миссис Фицджон.

      – Спокойной ночи, милорд. Миледи. – Сделав последний книксен, миссис Фицджон покинула комнату.

      Я со вздохом опустилась на кровать. Одеяло и подушки были пуховые, а постельное бельё из камчатной ткани немного пахло лавандой. Лежишь словно на облаке. Я готова была тут же уснуть.

      Откуда-то издалека донёсся бой часов, и я вдруг почувствовала жуткую усталость, хотя встала лишь несколько часов назад. После прыжка во времени иногда чувствуешь себя как после долгого полёта на самолёте – остаётся своего рода джетлаг. Я потянулась и как следует зевнула.

      Себастьяно сел на край моей кровати:

      – Ты не против?

      – Не против этой комнаты и всех этих нарядов? Это немного как в домике Барби. Кровать с пологом, яркие наряды. – Я улыбнулась ему: – Но ты выглядишь определённо лучше Кена. Он казался мне глуповатым, даже когда я ещё играла в куклы.

      – Спасибо. Но я имел в виду, вообще-то, скорее всю эту высокосветскую господскую обстановку.

      – Но мы не в первый раз играем роли в таких заданиях.

      – Да, но не с таким помпезным фоном. Ты же знаешь, какой обычно экономный у нас Хосе. На сей раз он потратил целое состояние. Дворецкий, экономка, толпа прислуги… и собственный дом. И если я правильно понял, есть даже конюшня с выездом, по крайней мере с одной каретой. Всё это однозначно на порядок больше, чем обычно.

      – А Хосе тебе что-нибудь рассказывал про этого мистера Скотта? – спросила я. – Или про леди Уинтерботтом?

      – Ни о том, ни о другой. На сей раз у нас почти никакой информации. Да вовсе никакой. И это меня беспокоит.

      При этом он облёк в слова то, что занимало и меня всё это время. Что-то в этом задании было совсем иначе, чем обычно, и внешняя обстановка была лишь частью отличия.

      Себастьяно встал с кровати и направился к двери.

      – Я думаю, они в одной из наших комнат.

      – Что именно?

      – Записки Хосе. Нам надо их найти.

      – Погоди. Я с тобой. – Я встала с кровати и пошла за ним в соседнюю – так называемую утреннюю – комнату. Он откинул крышку секретера и обыскал все ячейки внутри.

      – Что-нибудь нашёл? – спросила я, роясь в узком комоде у стены. Но и там не нашла ничего, кроме свечей и стопки тонких белых носовых платков с вышитой монограммой «А» – значит, Анна.

      – Бумага ручной выделки, – перечислял Себастьяно. – Перья для письма, чернила и промокательный песок. И печать с нашим гербом.

      Мы продолжали поиск в рабочем кабинете хозяина дома. Себастьяно обыскивал письменный стол, а я – книжные шкафы.

      – Здесь ничего нет, – с раздражением сказал он. – Только письменные принадлежности и всякие журналы про ездовых лошадей, корабли и французскую мужскую моду. – Он открыл боковую дверцу. – Ах, и графин с хересом самого благородного вида. И к нему стаканы.

      – А