Ведьмина вода. Галина Ларская

в этот день выдалась пасмурной. Тяжелые серые тучи стояли над городом. Природа замерла в безветренной духоте, словно притаилась перед неминуемой бурей в надежде, что стихия пройдет стороной.

      Опасаясь попасть под дождь, в центр друзья поехали на трамвае. Сидя рядом с Марком, Лера искоса поглядывала на его бесстрастный четкий профиль. По внешнему виду парня практически никогда невозможно было понять, о чем он думает, какое у него настроение, грустит он или доволен, и только в его необычных изумрудных глазах кипела яркая жизнь, словно некое удивительное существо смотрело на мир сквозь прорези глазниц – маски молодого человека.

      Выставка-продажа легенды Дивноморска художника Владислава Завьялова проходила в выставочном зале городского краеведческого музея рядом с центральной площадью.

      К музею друзья подошли за полчаса до начала выставки, вполне хватило времени отстоять приличную очередь за билетами. Желающих посмотреть на магические картины, исполняющие желания, собралось довольно много, тем более что в пасмурный, вот-вот обещающий разразиться ливнями день особых развлечений в приморском городе не водилось.

      Ожидая, когда начнут пускать внутрь, Валерия рассматривала огромную афишу выставки на фасаде музея: уже знакомое мефистофельское лицо, словно собранное из острых треугольников. Девушку буквально завораживал этот портрет, мелькнула даже мысль о том, что эту картину можно купить, не торгуясь.

      Ровно в назначенный час двери музея распахнулись, и публика потекла внутрь. Галеристка – высокая, импозантная дама в тесном пиджаке с короткой юбкой и в туфлях для танцев у шеста проводила посетителей в выставочный зал. В центре зала красовался длинный стол, заставленный бокалами с красным и белым вином, тарелочками с канапе и оливками. Во главе стола, словно хозяин, встречающий гостей, стоял сам Владислав Завьялов. Высокий, худой, слегка сутулый, в темном костюме с красной рубашкой, с разбросанными по плечам черными волосами с сильной проседью, он выглядел еще эффектнее, чем на портрете. Было нечто гипнотизирующее во всем его облике: в расслабленной позе с вытянутыми вдоль тела руками, в лице с хищным носом, в глубоко посаженных глазах, горящих лихорадочным огнем.

      Фигура художника настолько притягивала к себе внимание, что Валерия даже не заметила картины на стенах, зал показался ей пустым на фоне этого человека.

      Стуча высоченными каблуками, галеристка подошла к Владиславу Завьялову, взяла со стола микрофон и начала рассказывать о художнике и его работах. Лера слушала вполуха, завороженно наблюдая за Владиславом, Варя посматривала по сторонам, разглядывая людей, столпившихся у стола, Марк откровенно скучал, еле сдерживая зевоту. В зале плохо работала вентиляция, стояла духота, отчего парня клонило в сон и очень хотелось поскорее оказаться на улице.

      Речь галеристки оказалась долгой, насыщенной высокопарными эпитетами, цветистыми восхвалениями таланта мастера, сам же художник за время ее вдохновенного монолога двигал разве что глазами. Он так и простоял в одной позе с опущенными руками-плетьми, напоминая экспонат музея восковых фигур.

      Наконец