Египтянин. Мика Валтари

золота, украшенную жемчугом и драгоценными камнями, и примерила ее.

      – Какая красивая вещь! – сказала Нефернефернефер. – Она несомненно стоит своей цены, я недаром так устала, и тело мое измучено, точно я всю ночь сражалась. – Она зевнула и, желая взбодриться, отхлебнула вина из чаши, предложив его также и мне, но я был охвачен страстью, и вино мне не понравилось.

      – Значит, вчера ты сказала мне неправду, – упрекнул я ее, – и никаких недомоганий, которые помешали бы тебе повеселиться со мной, у тебя не было. – Я сказал это нарочно, ведь сердце мое поняло это еще вчера.

      – Я ошиблась, – отвечала она. – Пора действительно подошла. Меня это очень беспокоит, Синухе, вдруг я понесла от тебя, я ведь была так податлива, а ты оказался слишком пылким. – Но, говоря это, она улыбалась и смотрела на меня насмешливо, и я понимал, что она просто потешается надо мной.

      – Твоя диадема найдена, кажется, в царской гробнице и привезена из Сирии, – предположил я. – Мне помнится, ты вчера рассказывала об этом.

      – Ах! – молвила она небрежно. – Диадема действительно найдена в постели сирийца, под его головным валиком, но тебя это не должно беспокоить – он был жирный как свинья, с огромным животом, и от него несло луком. Я получила то, чего желала, и не намерена его больше видеть.

      Она сняла диадему и парик, небрежно бросила их на пол рядом с постелью и снова улеглась. Когда она закинула руки за голову и по-кошачьи потянулась, моему взору открылась ее макушка, красивая и гладкая.

      – Я утомлена и измучена, Синухе, – сказала она. – Ты злоупотребляешь моей слабостью, глядя на меня так, когда у меня нет сил сопротивляться. Ты должен помнить, что я вовсе не какая-нибудь презренная женщина, хотя и живу одна, и мне приходится заботиться о своей репутации.

      – Ты ведь отлично знаешь, что больше мне нечего тебе подарить, ты получила все, что у меня было, – молвил я, положив голову на край ее постели и вдыхая аромат ее притираний.

      Она тронула рукой мои волосы, но быстро отняла руку, усмехнулась и тряхнула головой.

      – До чего мужчины хитры и коварны! – сказала она. – Я же знаю, что ты мне лжешь, но ничего не могу с собой поделать – я люблю тебя, Синухе, и я слаба. Ты говорил, что мое объятие обожгло тебя сильнее огня, но ведь это неправда. Войди в меня, и вместо огня ты почувствуешь прохладу и нежность. Можешь приласкать и мои груди, ибо они устали и жаждут ласки.

      Но когда я попытался взять ее, она отстранила меня, села в постели и сердито сказала:

      – Хотя я действительно слаба и одинока, я не хочу отдаваться на милость коварному мужчине. Ты скрыл от меня, что у твоего отца Сенмута есть дом в бедной части города. Дом не дорог, но земля, на которой он выстроен, находится вблизи пристани, да и с домашних вещей тоже, наверное, можно кое-что получить, если распродать их на рынке. Пожалуй, мы смогли бы сегодня попить, поесть и повеселиться с тобой, если бы ты отдал все это мне, ибо завтрашний день никому неведом, а я должна заботиться о своем добром имени.

      – Имущество моего отца не принадлежит