Порт-Артур. Том 2. Александр Николаевич Степанов

и зря снарядов не бросать.

      – Есть, есть. Как там Виля, всё ещё в похоронном настроении?

      – Малость оживился и даже зафитилил Иванову, но в общем он больше думает о том, как бы уклониться от боя, чем как его выиграть.

      – А Матусевич?

      – Напевает шансонетку, рассказывает похабные анекдоты и на адмиральском мостике чувствует себя как в морском собрании. Если бы не он, дело было бы окончательный гроб. Что твои Гаркуша и Котин, чувствуют себя орлами?

      – Так точно, вашбродь. Хоть сейчас готовы самого Тогу подстрелить, – ответил Гаркуша.

      В это время пробили боевую тревогу, башня наполнилась матросами. Загрохотали лебёдки подачи, медленно заворочались дула орудий. Сполатбог спустился вниз и сам проверил исправность орудий.

      – Не суетись, работай без толкотни, смотри, чтобы всё было в исправности, – предупреждал он.

      С моря донёсся тяжёлый звук выстрела из крупного орудия, и вскоре справа по носу взметнулся столб воды.

      – Началось… Господи, благослови, – сразу посерьёзнели матросы.

      Сполатбог поднялся на своё место. За первым выстрелом последовали другие. Бой начался.

      – Убрать прислугу мелкой артиллерии и всех свободных вниз, – распорядился Витгефт. – Открыть огонь по головному кораблю противника.

      Сигнальщики бросились набирать нужные флаги. Матусевич внимательно разглядывал японцев.

      – Четыре броненосца и два броненосных крейсера, – проговорил он. – Всего двадцать семь крупных и около пятидесяти шестидюймовых орудий против двадцати трёх крупных и тридцати средних с нашей стороны. Превосходство не так уж велико.

      Витгефт в ответ только тяжело вздохнул:

      – Всё-то вы, Николай Александрович, видите в розовом свете.

      – Зато вы, Вильгельм Карлович, уж очень мрачно смотрите на всё.

      Разорвавшийся у носа корабля японский снаряд осыпал стоящих на мостике градом осколков. Ранило двух сигнальщиков. Появились носилки. Витгефт продолжал равнодушно сидеть в своём кресле, как будто ничего не случилось.

      Зато Матусевич сразу заволновался.

      – Вы бы, Вильгельм Карлович, ушли в боевую рубку, а то здесь, не ровён час, пустяковым осколком зацепит, – предложил он.

      – В рубке и без того тесно. Уйти одному я не считаю возможным, а всем нам всё равно там не поместиться.

      – Поднимитесь хотя бы на верхний мостик, там меньше падает осколков.

      – Не всё ли равно, где помирать? – мрачно отозвался командующий эскадрой и, отвернувшись, стал рассматривать противника.

      Матусевич пожал плечами и вполголоса выругался.

      Обе эскадры продолжали вести редкий огонь с дальней дистанции. Японцы пересекли курс русской эскадры и пошли контркурсом. Огонь с обеих сторон сразу усилился. «Цесаревич» грохотал всем правым бортом. В то же время в него один за другим попало несколько крупных снарядов, которыми броненосцу было нанесено несколько пробоин и разбит спардек.