Порт-Артур. Том 1. Александр Николаевич Степанов

Стессель неожиданно проявил горячий интерес к устройству дальномера и одним махом оказался в дальномерной будке. За ним туда же спешно юркнули сопровождавшие его Водяга и Дмитриевский. Остальная генеральская свита торопливо спустилась с бруствера вниз. Только Белый да Жуковский остались на месте и продолжали рассматривать японскую эскадру.

      Снаряд шлёпнулся перед батареей, но не разорвался. Все облегчённо вздохнули. Стессель вновь зашагал по брустверу.

      – Японцы приближаются, – доложил Стесселю Дмитриевский.

      – Да, надо немедленно вернуться на Золотую гору. Там лучше видна вся картина боя и есть связь со всеми батареями. Едемте сейчас же обратно, господа, – заторопился Стессель.

      Не успела генеральская коляска проехать и половины пути, как японские снаряды вновь посыпались на Утёс и на дорогу к Золотой горе.

      С батареи было видно, как вся сопровождающая генерала кавалькада вдруг вскачь понеслась в гору, обгоняя генеральский экипаж. Стессель, с ужасом оглядываясь на море, стоял в экипаже и усиленно наколачивал кучера в шею. Испуганные близким разрывом снаряда, лошади подхватили и понесли.

      Глядя на эту сцену, Борейко громко захохотал.

      – Нечего сказать, храбрецы! Пока тихо – орлы, а как заслышат свист снаряда, сразу мокрыми курицами становятся.

      – Вы бы потише, Борис Дмитриевич, солдаты всё же вокруг, – обратился к нему Жуковский. – Подите лучше проведайте Чижа – уж не умер ли он там со страху?

      Борейко застал Чижа всё ещё усиленно охающим.

      – Поправляетесь? – буркнул Борейко.

      – Ох, нет! У меня, наверное, от удара в живот будет перитонит. Как только поправлюсь, я этого чёртова Зайца до полусмерти изобью, чтобы он на будущее время смотрел, куда бежит.

      – Напрасно: он был взволнован так же, как и вы.

      Дав ещё два-три залпа по берегу, японцы скрылись в море.

      – Отбой! Пробанить орудия[32], – скомандовал Жуковский.

      Когда батарея была приведена в порядок, Жуковский, выстроив солдат, громко поблагодарил их за службу.

      – Рады стараться! – дружно и весело ответили солдаты.

      – Вам бы так генералу отвечать. А то теперь без крестов остались, – упрекнул их Жуковский.

      – Успеем ещё заработать не один раз, – ответил за солдат Борейко, – и Георгиевские, и деревянные. Первых поменьше, вторых побольше.

      – Разойдись! – отпустил роту капитан и стал спускаться с батареи.

      В глубоком погребе, сплошь заставленном бочками с кислой капустой, солёными огурцами, солониной и прочими продуктами, во время боя собралось всё тыловое население Электрического Утёса: писаря, артельщики, каптенармусы, кузнецы, портные и прочий нестроевой люд, обслуживающий батарею и роту. Возглавлял их сам ротный фельдфебель Денис Петрович Назаренко, которого Жуковский оставил наблюдать за порядком в тылу. Тут же, в погребе, восседала на скамье краснолицая жена фельдфебеля со своей шестнадцатилетней рослой дочкой Шуркой.

      Когда стихли орудийные выстрелы,

32

Пробанить орудия – прочистить дуло орудия банником, то есть специальной щёткой на длинном древке.