Две розы. Джулия Гарвуд

и у меня появится мужчина, который будет играть роль жеребца.

      Адам смеялся до тех пор, пока на глазах у него не выступили слезы.

      – Но почему же ты снова просишь объяснений у Кола?

      – Я не могу удержаться. Он так смешно краснеет и суетится, а для него это очень необычно. Я, пожалуй, буду его расспрашивать, пока он не поймет, что это розыгрыш.

      Адам снова засмеялся.

      – Ладно, давай. Я прямо умираю от любопытства, какие сравнения он придумает на сей раз. Это должно быть что-то поистине сногсшибательное. – Он вздохнул и посерьезнел. – А теперь давай выясним, что ты ощущала, когда целовала Харрисона.

      Мэри Роуз всегда чувствовала себя спокойно и раскованно в обществе Адама. Не было такой темы, которую она не могла с ним обсуждать, не беспокоясь, что он не поймет ее. Между ними существовала незримая, но очень прочная связь, а вера Мэри Роуз в справедливость его мнения по любому вопросу была безграничной.

      Адама же беспокоило, как бы сестра не испугалась Харрисона. Он считал, что плотское влечение зачастую неверно интерпретируется людьми, и хотел, чтобы его сестра никого и ничего не боялась и жила, а не пряталась от жизни – так же, как это многие годы делал он сам.

      – У мужчины может возникнуть желание затащить женщину в постель, даже если он не любит ее. Ты понимаешь это?

      – Да. Женщина тоже может поддаться такому порыву, правда?

      – Правда.

      – Ты хочешь сказать, что физическое влечение не надо путать с любовью?

      – Да.

      – Не волнуйся за меня. Не забывай, что быть неопытным – не значит быть глупым.

      – Совершенно верно.

      Брат и сестра поговорили еще несколько минут, пока у Мэри Роуз не начали слипаться глаза. Поцеловав Адама, она пожелала ему спокойной ночи.

      – Жаль, что здесь нет мамы. Я скучаю по ней, – произнесла девушка.

      – Когда-нибудь она будет жить с нами, – пообещал Адам. – Возможно, миссис Ливония передумает и позволит ей уехать, но сейчас она полностью зависит от мамы.

      – Я не представляю, что это такое – быть слепой. Но наверное, я тоже стала бы злой, как Ливония.

      – Твоя мама нужна ей больше, чем тебе, Мэри Роуз…

      – Неужели ее сыновья и впрямь могут отречься от родной матери?

      – Они пойдут на все, чтобы заполучить ее деньги. Кроме того имущества, которое сыновья уже распродали, у мамы Роуз с Ливонией есть дом. Они неплохо уживаются между собой, и пока дети Ливонии их не трогают, с ними ничего не случится.

      – Ты ведь регулярно посылаешь им деньги?

      – Мы помогаем им, чем можем. А теперь поднимайся наверх и ложись. Мне нужно покончить с этой главой Конституции. Завтра я собираюсь втянуть Харрисона в дискуссию, и мне хочется к ней подготовиться.

      – Перед сном я хочу написать еще одно письмо маме. Мне нужно рассказать ей о Харрисоне.

      – Я думал, ты уже писала ей о нем.

      – Да, но это было до того, как он меня поцеловал. Спокойной ночи. Я люблю тебя.

      – Я тоже люблю тебя, сестренка.

      Через полчаса Мэри Роуз забралась