Свадьба. Джулия Гарвуд

хрупкую руку сына и, желая увериться, что он выполнит святой долг, впился черными глазами в глаза своего единственного наследника.

      – Отомсти за меня, Коннор Макалистер! Впусти в свое сердце мою ненависть! Храни ее, взращивай, а когда станешь большим и сильным, возьми мой меч и уничтожь врагов! Я не смогу спокойно отойти в мир иной, пока ты не дашь обещание отомстить за зло, причиненное мне, моим родным и близким. Обещай, мой мальчик!

      – Да, отец! – горячо воскликнул Коннор. – Я отомщу за тебя.

      – Ты ощущаешь жажду мести?

      – Да, отец!

      Дональд удовлетворенно кивнул и успокоился. Конечно, если бы он мог продержаться подольше, он успел бы дать мальчику отцовские наставления на будущее. Но даже если следующий его вздох станет последним, он больше не сомневался – сын найдет способ выполнить обещанное. Коннор очень смышленый мальчик, отец полностью доверял ему.

      Жаль, конечно, что ему, Дональду Макалистеру, не доведется увидеть, как сын превращается в мужчину. Но со сломанной ногой и здоровенной дыркой в животе об этом даже глупо мечтать.

      Все же Господь милосерден к нему – боль в последние минуты отпустила, он ничего не чувствовал. Ноги уже онемели от ступней до колен.

      – Отец, скажи, кто это сделал?

      – На нас напали Каерны. Они пришли с севера и слишком издалека, чтобы всерьез покушаться на наши земли. Но они состоят в родстве с Макнейром, и я подозреваю, что здесь без него не обошлось. Макнейр жаден и завистлив, ему всегда всего мало. Лучше убей его, прежде чем он успеет причинить тебе зло или в своей ненасытной алчности к чужим землям приблизится к порогу твоего дома. Однако не торопись, – предупредил отец, – ни у Каернов, ни у Макнейра недостало бы ума замыслить столь откровенное злодеяние. Должно быть, они действуют по чьей-то указке. Не знаю, кто предатель, ты сам должен будешь отыскать его, но я чувствую, что он среди нас.

      – Ты хочешь сказать, тебя предал кто-то из наших? – ошеломленно спросил Коннор.

      – Со вчерашнего дня, с самого момента нападения, я думаю, что так оно и есть. Каерны пробрались тропами, известными только моим людям. Никогда бы им самим не найти этого пути. Да, среди нас есть предатель. Твой долг – выкурить его из норы. Он один из нас, Коннор. Я убежден. Если есть на свете Бог, сейчас предатель тоже захлебывается в предсмертном хрипе на поле боя. Дождись подходящего момента, узнай имена наших врагов. И тогда нанеси удар всем оставшимся в живых. Не забудь уничтожить и сыновей их, мой мальчик.

      – Я сделаю это, отец. Я уничтожу их.

      Дональд еще крепче сжал руку сына:

      – И запомни мой последний наказ. Я скоро умру. Учись, как подобает воину расставаться с жизнью. А потом отправляйся на лесную тропу. Там тебя ждет Ангус, он укажет, что делать.

      Мальчик кивнул, и лэрд продолжил:

      – Посмотри вокруг и расскажи мне, что ты видишь. Я не могу подняться. Все разрушено?

      Коннор огляделся. Сердце его готово было разорваться от боли. От запаха дыма и свежей крови к горлу подступила тошнота.

      – Все в руинах, отец. Но я снова построю крепость.

      – Обязательно! Но теперь ты должен сделать ее неприступной. Учись на моих ошибках, Коннор.

      – Я сделаю ее непобедимой.

      – Что с моими верными людьми?

      – Почти все погибли.

      Лэрд услышал отчаяние в голосе мальчика и попытался подбодрить его:

      – Их заменят сыновья. Они оденутся в твои цвета и прославят твое имя. Они пойдут за тобой, так же как их отцы когда-то – за мной. А теперь тебе пора уходить, мой мальчик. Закутайся поплотнее, перевяжи рану. Не поднимайся, пока не остановишь кровь, иначе ты ее много потеряешь. Поторопись, а я пока передохну.

      Коннор подчинился отцовскому приказу, хотя не считал свою рану серьезной. На нем было больше отцовской крови, чем собственной.

      – У тебя останется шрам – напоминание о сегодняшнем черном дне, – предупредил Дональд.

      – Мне не нужно напоминание. Я никогда не забуду этот день.

      – Да, ты никогда его не забудешь. Тебе больно?

      – Нет.

      Дональд одобрительно хмыкнул. Мальчик никогда не жаловался. Стойкость сына особенно нравилась отцу. Из него вырастет сильный воин.

      – Сколько тебе лет, сын?

      – Сейчас уже девять или даже десять, – ответил Коннор.

      – На вид ты ребенок, но у тебя глаза взрослого мужчины. В них пылает яркий огонь ненависти. Я доволен.

      – Я мог бы взять тебя с собой.

      – Нет, ты не потащишь мертвеца.

      – Раны болят, отец?

      – Откровенно говоря, сейчас я уже ничего не чувствую. Тело немеет. Мне хорошо. Многие мужчины могли бы позавидовать такой смерти.

      – Я останусь с тобой, если ты…

      – Нет, ты уйдешь, когда я прикажу. Тебе надо выжить, чтобы выполнить обещанное. Враги ушли, но не обольщайся – они захотят довести дело до конца. Они придут снова.

      – Но