Медное королевство. Шеннон А. Чакраборти

по ее запястью, и Нари непроизвольно вздрогнула от его прикосновений. – Очевидно, что ты слишком занята для супружеского ложа. Но как иначе мы поддержим мир, ради укрепления которого и затевался наш союз?

      – У тебя нет совести, ты в курсе? – спросила она, уже беззлобно. Мунтадир был слишком хорош в этих делах.

      Его пальцы вычерчивали замысловатые узоры на коже ее запястья, а в глазах блестел озорной огонек.

      – Ты не жалуешься, когда все-таки приходишь в нашу постель.

      К щекам прилил жар, и виновато в этом было не одно только смущение.

      – Ты переспал с половиной Дэвабада. Было бы странно, если бы за это время ты не набрался опыта.

      – Звучит как вызов.

      Его хулиганское выражение лица ничуть не охладило предательского жара, расплывающегося у нее в животе.

      – У меня работа, – стала отпираться она, когда он усадил ее к себе на колени. – Дюжина пациентов ждет своей очереди, если не больше. И вообще, мы в саду. Кто-то может…

      Нари умолкла, когда Мунтадир прижался губами к ее щеке и начал нежно целовать шею.

      – Никто ничего не увидит, – невозмутимо пообещал Мунтадир, и с каждым словом ее кожу обдавало горячим дыханием. – Тебе явно необходимо снять напряжение. Считай это своим профессиональным долгом. – Его пальцы скользнули Нари под тунику. – Наверняка твои пациенты останутся довольны, если бану Нахида займется их лечением, когда будет не в таком скверном настроении.

      Нари вздохнула и вопреки себе прижалась к нему ближе. Его губы опустились ниже, борода уже щекотала ее воротник.

      – У меня не скверное…

      Из-за дерева донеслось вежливое покашливание, и кто-то пискнул:

      – Эмир?

      Мунтадир не убрал от нее ни своих рук, ни губ.

      – Что?

      – Ваш отец желает говорить с вами. Говорит, по срочному делу.

      Нари оцепенела. Напоминание о Гасане вмиг охладило ее пыл.

      Мунтадир вздохнул.

      – Ну, конечно, по срочному. – Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Поужинай сегодня вместе со мной, – попросил он. – Я прикажу подать твой странный цветочный чай, а ты можешь попрекать меня моим бесстыдством, сколько твоей душеньке будет угодно.

      Нари вовсе не хотелось ужинать в его компании, но она бы точно не стала отказываться от продолжения того, что они здесь начали. В последнее время она действительно была слишком напряжена, а за ночи, проведенные в спальне Мунтадира, она, как правило, высыпалась лучше обычного: слуги попросту не рисковали нарушать покой эмира и его супруги, если только пациент не был совсем при смерти.

      К тому же промелькнувшая в его глазах надежда взывала к той малой толике нежности, которая еще теплилась в сердце Нари. При всех его недостатках, каковых у Мунтадира было предостаточно, он как никто умел очаровать.

      – Я постараюсь, – сказала она, сдерживая улыбку.

      В ответ он широко улыбнулся. Казалось, что он искренне рад ее ответу.

      – Вот и чудесно. – Он убрал с нее руки.

      Нари поспешно расправила тунику. Нельзя возвращаться в лазарет