Призраки оставляют следы. Вячеслав Белоусов

и он лишь хирург!

      – Случай вроде очевидный, – будто успокаивая главврача, нерешительно втиснулся в разговор Дынин.

      – Что? – не расслышал Ковшов.

      – Признаки классического самоубийства…

      – Это кто же сделал такой вывод? – медленно сквозь зубы процедил Данила, едва сдерживаясь от гнева и иронии.

      – Он сапог с правой ноги снял, – заторопился Дынин, вспоминая. – Маркел Тарасович высказал догадку, что это для того, чтобы легче до курка достать. Ружьё было заряжено на оба ствола, но он нажал один раз. В области груди раскромсал себе всё дробовым зарядом. Дробь крупная, самодельная. Ворот рубахи расстегнул аж до пояса. Как ствол ружья обеими руками обхватил, так и лежал вниз лицом…

      – Ещё что отметили?

      – Пьяный он был. Сильно. Дух шёл тяжёлый. Внутри нашли пустые бутылки. Если все им одним выпиты, я гарантирую смерть от одной водки.

      – А пожар?

      – Дом он поджёг раньше. Перед тем, как стреляться.

      – Да?

      – Это не мои выводы, – Дынин зарделся от смущения. – Я слышал. Огонь быстро потушили, так как горело в одном углу, где он прятался…

      – Прятался, значит?

      – Там и труп нашли.

      – Сильно повреждён огнём?

      – Достаточно.

      – Кто же тушил?

      – Милиция.

      – Записку не оставил? – Данила так и вцепился взглядом в патологоанатома.

      – Разговоров не было, а при осмотре ничего не нашли.

      – Что же всё-таки обнаружили?

      – Ружьё, патроны, водку в ящике, пустые бутылки, нож в сапоге… гильзы… Маркел Тарасович упаковал и опечатал своей печатью.

      – Тело?

      – Труп поместили в больничный морг. – Дынин протянул Ковшову ключ от замка: – Вот… ключ от морга Бобров мне оставил… Сказал, до его возвращения ничего с телом не делать.

      Брякин давно уже прекратил бесполезные попытки дозвониться до коммутатора, посматривал на часы, досадуя на весь белый свет и прислушиваясь к рассказу Дынина, не перебивая. Тот замолчал, закончив горестное повествование; не подымал головы и Ковшов. Мрачное молчание нарушила старушка медсестра, она налила водички в стакан и протянула Ковшову:

      – Выпей, милок. Уж больно ты бледен.

      – Звоните, звоните! – отстранил воду Ковшов, зыркнул на Брякина, а Дынину зло крикнул: – Так что же вы ко мне пожаловали? Ключик имеется. Ждите прокурора.

      – Начальник милиции, Равиль Исхакович Каримов меня отыскал, – виновато продолжил Дынин. – Комиссия приехала из колонии, откуда бежал осуждённый Топорков. Требуют заключение о причине смерти. Начальник управления отдал приказ срочно провести проверку…

      – Ну?..

      – Кантемирова нет, я в больнице один, – Дынин опустил руки. – Звонил уже в прокуратуру области…

      – Звонили? – оживился Брякин и обречённо забренчал по рожкам аппарата.

      – Бесполезно, – покачал головой Дынин. – А без Боброва я не вправе принимать решения. У меня, кстати, нет даже постановления о назначении медицинской экспертизы.

      – Что?

      – В