Ловушка для стервы. Надежда Черкасова

добившихся.

      Но главное – сказочно богатая бизнес-леди, счастливая наследница и самая завидная невеста. А все – почему?

      «Да потому, что стерва конченая, – мысленно прервала Мила блистательные упражнения своего подобострастного и несколько подхалимистого ума. – Иначе в этой ужасной и в то же время прекрасной жизни так и останешься лузером. В лучшем случае тебя просто не заметят, в худшем – раздавят и уничтожат. Только настоящая стерва может рассчитывать на бешеную популярность, так как без перчинки ты никому не интересна. Публика требует крови, грязи, скандалов и разврата. В хорошем, конечно, смысле этого слова».

      Хотя что может быть хорошего в разврате? Но на вкус и цвет… Алчущая публика получает все эти зрительные и слуховые удовольствия сполна, мечтая при этом о богатстве, красивой светской жизни, как у звезд. Поклоняясь им как кумирам, завидуя и ненавидя одновременно, так как чужая слава и чужое богатство всегда и всем глаза колют и слепят. Хотели получить стерву – так получайте! И наслаждайтесь.

      «О времена! О нравы! – продолжил ум поток рассуждений. – Если прежде слово «стерва» было бранным и означало низкую в нравственном отношении, подлую, непорядочную и бесчестную особу – негодяйку, одним словом, – то теперь довольно значительные группы женщин различных слоев общества мечтают, просто горят диким неодолимым желанием стать стервами».

      «Или хотя бы называться ими», – подсказала Мила.

      «Да-да! И все потому, что в настоящее время стерва – бренд, сложившийся имидж успешной и самоуверенной женщины, которая знает себе цену и умело использует в своих интересах других людей».

      «Особенно мужчин!»

      «Еще бы! Это довольно циничная особа, живущая по своим собственным законам, придуманным для удовлетворения всех ее прихотей и желаний. Самобытная личность, не признающая никаких этических норм поведения, не гнушающаяся никакими способами достижения желаемого, вплоть до предательства, подкупа, шантажа, подлога, серьезных интриг и невинных интрижек, а также сплетен и злословия, мастерство которого оттачивается постоянно…»

      «Пирог-то – откуда?» – прервала Мила ненаучную дискуссию своего ума, направив его усилия в нужное русло.

      «Итак, откуда взялся пирог? – немедленно подхватил ум и продолжил свои рассуждения. – Яблочный пирог – как чудное воспоминание о счастливом детстве – позволяется только в особых случаях. Это в первые дни приезда к дядюшке, когда она балует себя малюсеньким кусочком, а также в день своего рождения, когда исполняет любые свои желания».

      «И это – все?!»

      «Пирог приходит на помощь также при возникновении какой-либо неразрешимой стрессовой ситуации, против которой всегда наготове весомый и безотказный аргумент в виде большого, если позволяет вес, и не очень, если не позволяет, куска яблочного пирога. Разумеется, вприкуску с твердым убеждением, не требующим никаких доказательств, что безвыходных ситуаций не бывает в принципе.