Каникулы в Простоквашино. Эдуард Успенский

на это отвечает:

      – Да вы сами подумайте. Я живу у вас, как крестьянка крепостная. У меня есть четыре платья вечерних с блёстками, а показывать их некому. Я хочу на людях Новый год встречать. Там, где много музыки и света – в подвале Дома журналистов. Я хочу, чтобы люди мои платья видели.

      Папа говорит:

      – Может быть, мы эти платья без тебя в этот подвал пошлём? Пусть их там людям покажут, а ты с нами в Простоквашино поедешь.

      – Ни за что, – сказала мама, – куда платья, туда и я!

      И тут мама открыла свою тайну:

      – Вы как хотите, а у меня выступление на Центральном телевидении. В подвале Дома журналистов будут новогодний концерт участников самодеятельности снимать. Я уже полгода как один номер с нашим менеджером по колготкам репетирую.

      Дядя Фёдор даже поразился:

      – Вот какая у нас мама замечательная!

      А папа задумался:

      – Интересно, сколько лет этому менеджеру по колготкам? И кто он, блондин или жгучий брюнет?

      Как будто это имеет какое-то значение для колготок.

      Дядя Фёдор спросил:

      – После выступления на последней электричке разве нельзя к нам в деревню приехать? А мы тебя около станции встретим.

      – Я, конечно, люблю Простоквашино, – говорит мама, – но не до такой степени, чтобы в вечернем платье в электричках разъезжать.

      – Это верно, – заметил папа, – сейчас в Простоквашино зима. Там надо вечернюю телогрейку с блёстками надевать и вечерние валенки на высоком каблуке.

      Они, конечно, расстроились, что мамы с ними не будет. Но твёрдо решили, что отступать не станут и во что бы то ни стало доедут до Простоквашино.

      Глава шестая

      Простоквашино готовится

      Когда телеграмма из Москвы пришла, Шарик и Печкин очень обрадовались, а Матроскин сразу насторожился:

      – А почему это мамы в телеграмме нет? Что-то здесь не так!

      Но он особо эту мысль обдумывать не стал. Он просто решил взять командование в свои руки.

      На следующее утро, ближе к полудню, он грозно так сказал Шарику:

      – Вот что, охотник, тридцатое число на дворе, завтра Новый год. Бери ты в лапы пилу и топор и отправляйся в лес новогоднюю ёлку добывать. А мы с почтальоном Печкиным будем сибирские пельмени готовить. Или новогодний деликатес – макароны по-флотски.

      Шарик не согласен:

      – Мне жалко ёлки рубить. Они такие красивые!

      – Ты не о красоте думай, а о том, что они бесплатные! – кричит кот. – Сейчас, между прочим, время настоящей экономии наступило. Значит, всё бесплатное надо брать как можно скорее.

      Он опять лапы за спину положил и по избе прошёлся. И всё ворчал:

      – Он о красоте думает! А о нас кто подумает? Антон Павлович Чехов? Да? Или Фёдор Иванович Шаляпин?

      Почтальон Печкин спрашивает:

      – Разрешите поинтересоваться. Кто это такой, Антон Павлович Чехов, будет?

      – Не знаю, – отвечает Матроскин. – Только так пароход назывался, на котором мой прадедушка плавал.

      – А