Под Куполом. Том 2. Шестое чувство. Стивен Кинг

оружия не существует. У нас хороший город. Люди будут вести себя достойно, я в этом уверен. Если они изменятся, мы тоже изменимся. Понял?

      – Да, сэр, мистер Ренни. – Не нравилось это Френку, что вполне устраивало Большого Джима.

      Он встал. Только вместо того, чтобы выпроводить их за дверь, протянул им руки. Увидел недоумение на их лицах, кивнул, по-прежнему улыбаясь.

      – Подойдите сюда. Завтра у нас знаменательный день, и нам не следует встречать его без молитвы. Так что возьмемся за руки. – Они взялись. Большой Джим закрыл глаза. – Господь наш…

      Какое-то время говорил, тогда как остальные внимали.

      3

      Барби поднялся по наружной лестнице, ведущей к его квартире, за несколько минут до полуночи с поникшими от усталости плечами, думая о том, что сейчас хочет только одного – шести часов забвения, чтобы встать по будильнику и идти в «Эглантерию» готовить завтрак.

      Но усталость как рукой сняло, едва он включил свет: генератор Энди Сандерса обеспечивал электричеством и квартиру над его аптечным магазином.

      Кто-то здесь побывал.

      Признаки чужого присутствия были настолько неявными, что поначалу Барби не смог их установить. Закрыл глаза, открыл, прошелся взглядом по гостиной, объединенной с кухонькой, ни на чем не заостряя внимания, но стараясь ничего не упустить. Книги, которые он намеревался оставить здесь, не передвигали по полкам, стулья стояли на привычных местах, один – у торшера, второй – у единственного в комнате окна с чудесным видом на проулок между домами, кофейная чашка и тарелка оставались там, куда он их и поставил: на сушилке у крошечной раковины.

      А потом все сложилось, как обычно и бывает, если не стремиться максимально быстро выйти на правильный ответ. Ковер. Для себя Барби называл его Не-Линдсей.

      Примерно пять футов в длину и два в ширину Не-Линдсея выткали повторяющимися синими, красными, белыми и коричневыми ромбами. Барби купил ковер в Багдаде, а иракский полицейский, которому он доверял, заверил его, что сработан ковер на курдской фабрике.

      «Очень старый, очень прекрасный, – говорил полицейский. Звали его Латиф Абд аль-Халик Хассан. Хороший солдат. – Выглядит турецким, но нет-нет-нет. – Широкая улыбка. Белые зубы. Через неделю после того дня на рынке пуля снайпера вышибла мозги Латифа Абд аль-Халика Хассана через дыру в затылке. – Не турецкий, иракский!»

      Продавец ковров в желтой футболке с надписью «НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В МЕНЯ, Я ВСЕГО ЛИШЬ ПИАНИСТ» начал что-то говорить. Латиф слушал, кивая. Потом оба рассмеялись. После чего продавец сделал на удивление американский жест: ладонью правой руки обхватил левую повыше локтя и согнул ее, сжав пальцы в кулак. Они засмеялись еще громче.

      «Что такое?» – спросил Барби.

      «Он говорит, что американский сенатор Линдсей Грэм купил пять ковров, похожих на этот, за пятьсот долларов. Пятьсот долларов из рук в руки перед прессой. Больше – под прилавком. Но ковры сенатора – подделка. Да-да-да. Этот не подделка, настоящий. Я – Латиф Хассан, говорю тебе это, Барби. Не Линдсей Грэм ковер».

      Латиф