Тень шпаги. Сергей Раткевич

а от кого – то совсем неведомого, невзрачного, незаметного, от кого – то, на кого и не подумаешь, но кому ни в коем случае не следует доверять. А если знать кто, если знать заранее, так и вообще повесить без суда и следствия. Вот только как о подобном узнаешь?! Как определить холодную и лживую тварь среди сотен улыбающихся лиц? По лживой улыбке и лживым глазам? Полноте! Здесь, во дворце, где почти половина улыбается, потому что положено улыбаться?! Улыбается, кланяется, лебезит перед их величествами… да здесь улыбки через одну лживые! И ведь не потому, что среди толпы придворных и в самом деле есть хоть один настоящий предатель. Просто их с детства учили, что так надо. Просто они по – другому не умеют, да и не хотят они уметь по – другому.

      Королева продавала свои драгоценности, потому что это было единственным до поры до времени не отслеживаемым источником денег. Тех самых денег, на которые она купит пистолеты. О которых никто не будет знать. Которые могут оказаться решающим аргументом, если о них никто не узнает. Ведь если никто, значит, и враги не узнают. Не узнают, не смогут принять ответных мер.

      Иногда для полной победы не хватает сущей малости. И случается, что именно эта самая малость спасает жизни и судьбы, в трудную минуту оказываясь решающей.

      Лучше всего иметь – таки эту самую малость про запас. И если ее величеству кажется, что это должны быть пистолеты «Этре»…

* * *

      – Работу ищешь? Кузнецовых кровей? На молоте спал, наковальней укрывался? – Словоохотливый старичок, встретившийся на краю попутной деревни, заговорил Карвена чуть не до смерти. Зато показал дорогу к местному кузнецу, коему вроде бы требовался помощник. Правда, радоваться заранее Карвен не спешил. Старичок то и дело пересыпал свою речь обмолвками вроде «если я правильно помню», «если я ничего не перепутал» и даже «если мне все это вчера не приснилось» – и безоговорочно полагаться на его болтовню не стоило.

      Одно было ясно – кузнец в деревне все – таки есть. Потому как то, что впереди, – несомненно кузня. А то, что горделиво разносится по всей округе колокольным звоном, – голос кузнечного молота. Собственно, Карвену и провожатый был не особенно нужен, он бы и так дошел, ориентируясь на знакомые с детства звуки. Но когда чужака приводит и представляет кто – то из своих – это всегда правильнее. Доверия больше. Мало ли кто эдак с большой дороги забрести может?..

      – А чего я еще слыхал, если только опять что – то не путаю, а то ведь у меня память что твое решето, – тарахтел старичок. Его голос звучал размеренно, словно сверчок стрекотал. – Сосед кумы мельника, это не тот, который окривел, а тот, что справа, слышал от своего брата, у которого в прошлом году чуть телегу не украли и который в соседней деревне живет; так вот, брат его говорил, что доподлинно слышал, как его двоюродная тетка рассказывала то, что она услыхала от кого – то из проезжавших по большаку вроде бы бардов, если это только были не конокрады, впрочем, она не видит особой разницы, но будто бы они говорили промеж себя, что наш король