Меч Рассвета. Сергей Раткевич

топталовку.

      – Краем глаза, – проворчал тот, обшаривая взглядом все вокруг.

      – Ну так оцени, насколько лучше у меня это выходит! – ухмыльнулся Зикер, сквозь бокал глядя на Линарда. – Все чисто, никаких обезображенных тел, полы перемывать не надо!

      – Дай мне глоточек, не будь жадиной, – попросил Линард, кивая на бокал в руках Зикера.

      – И мне глоточек, – выдохнул Эруэлл.

      – Обойдешься, – отмахнулся Линард. – Пусть тебя твой царственный коллега вином угостит, зря ты, что ли, спасал его?

      – И этот человек только что упрекал кого-то в жадности! – покачал головой Верховный Король. – И этот человек – мой полководец, присягнувший мне на верность и все такое прочее…

      – Так я и присягал – на верность, а не на то, чтоб топталовкой делиться, – усмехнулся Линард. – Служба службой, а топталовка – врозь. Только пьяного Верховного Короля мне и недоставало.

      – Зато мне позарез требуется пьяный полководец, – фыркнул Эруэлл.

      – Тысяча морских дьяволов, я все-таки цел! – потрясение выпалил Дарман.

      – Благодаря Верховному Королю и Великой Клятве, – мягко подсказал Линард, прихлебывая топталовку.

      – Благодаря одному престарелому черному магу-пенсиоиеру, – добавил Зикер. – Кстати, Линард, а почему мне пенсию не платят?

      – А тебе – надо? – удивился тот, возвращая бокал обратно.

      – Да не то чтобы особенно, но… обидно все-таки! – заметил Зикер. – Так почему?

      – Условия военного времени, – отозвался Линард. – Как только победим – сразу же начнем платить.

      Дарман посмотрел на Эруэлла, на скипетр в его руках, потом на свой скипетр.

      – Подумать только, а я-то считал, что эта штука только для колки орехов и годна! – выпалил он, созерцая свой скипетр.

      – Это тоже записывать? – чуть виновато поинтересовался секретарь.

      – Обязательно, – за Дармана ответил Зикер. – Это ведь и есть самое главное, а все остальное – просто прелюдия. Небольшой, так сказать, зачин.

      Королевский секретарь увлеченно дописывал документ большой исторической важности, а все прочие могли вздохнуть с облегчением. И даже посмеяться. Ведь хорошо, как известно, смеется тот, кому удалось выжить.

* * *

      И Чаша выпила Архимага.

      Чаша.

      Вожделенная Чаша Тьмы.

      Предел мечтаний любого черного мага., любого, кто хоть когда-нибудь ходил по Темной Тропе.

      Недостижимый предел.

      Немыслимый, сказочный, страшный…

      Головой достать до неба. В прямом, не в переносном смысле. Слышать шепот звезд, рвать их полными горстями, сотрясать небесную твердь, пугая богов… быть самым-самым, властелином всего сущего, превыше сил, сотворивших этот убогий мир, ибо осушившему Чашу вовсе не обязательно в нем оставаться. Всемогущество, всезнание, всеприсутствие… бессмертие… Сила… невероятная сила…

      И ложь, столь же невероятная…

      О да! Чаша Тьмы воистину была Силой. Вот только эта сила вовсе